– Хорошо, поняла, – кивнула София и поставила костыли к стене, пакетики с болтами положила на тумбочку рядом со мной. – Получается, мы с Сёмой можем пойти домой?
– Почему? – нахмурился я.
– Чтобы не смущать и не мешать друзьям, – как само собой разумеющееся произнесла она, пожав узкими плечами. – Думаю, в их коллективной мужской силе толка будет гораздо больше, чем в моих робких дамских потугах.
– София, – выдохнул я её имя и на несколько секунд застыл, выискивая в пустой башке хоть сколько-нибудь адекватные слова. – Останься. Ещё немного. Пожалуйста.
– Зачем? – тонкая бровь чуть насмешливо дернулась. – Боишься, что не на кого будет психовать, когда я уйду?
– И это тоже.
– Ладно. Потерплю тебя ещё часок, если тебе от этого станет легче.
– Спасибо.
– Спасибо скажешь, когда по площадке между домами пробежишься, – улыбнулась она и села на край постели.
– Я ещё лет пять после этого просто ходить буду бояться.
– Долго же мне благодарности ждать придётся.
– Увы, – поджал я губы.
Откинувшись на подушки, уставился в белый потолок. Очередной приступ боли, стоило мне чуть шевельнуться, вынудил меня задержать дыхание и снова стиснуть зубы. Если эта хрень будет со мной еще несколько дней, то эти несколько дней точно станут бессонными.
Пока ждали приезда Андрея и Гены, Катя и Сёма успели приготовить ужин. Горячие бутерброды, делать которые моя дочь – мастер. Какой-то салат с крупно порубленными овощами, которые, как выяснилось, резал сам Семен, за что получил нагоняй от своей же матери. А затем она его похвалила за смекалку. Кажется, я напрочь перестал что-либо понимать в женской природе.
Есть пришлось прямо в постели. Катя и София принесли журнальный столик из гостиной, малой принес всем стулья и в целом был очень активным, чем немного выводил из себя, особенно в те моменты, когда прыгал на месте или пританцовывал. Глядя на то, что он вытворяет на своих двоих, моя покалеченная нога, будто ломалась снова и снова, и по костям целой ноги пробегался зловещий холодок. И так каждый раз, когда мелкая пятка пацана ударялась об пол моей комнаты.
– Надо тебе где-нибудь найти поднос. Такой, на ножках, как в фильмах показывают, когда актер приносит актрисе завтрак, – рассуждала Катя пока я пытался неуклюже поесть и не пролить на себя горячий чай.
Есть не хотелось, но дети, вроде как, готовили – старались, а малой вовсе выклевал мозг, когда я сказал, что не голоден. Пришлось пихать в себя бутерброд и сладкий чай, в который малой насыпал сахара больше, чем налил кипятка.
– Да-да, – согласно закивала София и слегка прищурилась, когда из-за её дыхания поднялся горячий пар из кружки с чаем, которой она больше грела руки, нежели пила. – Я видела такой у нас в ТЦ. Завтра обязательно куплю.