– Молодец малой.
– Угу, – выдохнула дочка и опустила взгляд на моё плечо. Поджав губы, о чем-то крепко задумалась.
Я знаю это её поведение: она хочет что-то сказать, но не знает, какие слова подобрать.
– Говори, – произнес я мягко и ласково заправил прядь светлых волос дочери за ушко.
– Пап, а ты же не выгонишь Соню и Сёму? С ними хорошо, – неожиданный вопрос прилетел пушечным ядром под дых.
– Почему я должен их выгнать?
– Сёма сказал, что его мама сказала, что если он будет плохо себя вести, то ты их выгонишь.
Тихо хохотнул.
– Думаю, Сёма неверно оценил посыл, который вложила в свои слова его мама. Ну, либо понял их на свой более устрашающий лад. Скорее всего Соня сказала ему, чтобы он не прыгал хотя бы по мне. Ты же сама видела, как много он прыгает. Он, вообще, хоть иногда сидит?
– Только когда ест, – хохотнула Катя и взгляд ее растаял. Кажется, острота недавнего вопроса сошла на нет. – Тебе что-нибудь принести?
– Нет, Кать, спасибо. Всё есть. Завтра можно ноутбук мне принести, чтобы хоть какую-то работу делал, а не бревном лежал.
– Ладно. Завтра принесу.
– Спасибо.
– Ладно, пап. Пойду я спать. С Мультиком погуляла, – поднялась она с постели и устало поплелась к выходу из комнаты. – Покормила его…
– Умница.
– Спокойной ночи, пап, – махнула она вяло рукой и почти скрылась в темном коридоре.
– Кать, – окликнул её.
– Да, пап?
– Я тебя люблю.
Смущенная улыбка коснулась губ дочери.
– И я тебя, папа, – проговорила она тихо. – Очень.
– Эту мазь обязательно втирай рядом с местом перелома, – перед носом мелькнул очередной тюбик в руках тёщи и упал рядом со мной в кучу других принесенных ею лекарств.
– Там, где перелом, у меня находится гипс, – повторил ей уже в сотый раз.
– И что? – искреннее недоумение в светлых глазах. – Подбирайся пальцами под гипс максимально близко к перелому и мажь, чтобы не было отеков.
Не стал комментировать невозможность подобной процедуры. В какой-то момент, еще коробки четыре с таблетками назад, я понял, что спорить с тёщей бессмысленно. Она уже всё решила и ей глубоко наплевать на моё согласие или несогласия. Она вылечит меня во что бы то ни стало.
– Ну, а это просто обезболивающее, но ты сказал, что боли у тебя уже нет, так что это я оставлю себе. У меня голова частенько болит. Особенно, когда снег идет.
– Хорошо, – подтянул одеяло повыше к горлу. За четыре дня я отвык от того, что на мне из одежды есть еще что-то кроме трусов, шортов и гипса. Если, его, конечно, можно считать одеждой.
– Кать, ну ты скоро там? – крикнула тёща в потолок.
– Иду уже, ба. Иду, – недовольно пыхтела Катя. В коридоре послышались шаги, в комнате появилась дочка и поставила на пороге полный рюкзак своей одежды. – Папа, может я останусь с тобой? Тебе же скучно будет тут одному.