С кухни доносились голоса и тихий смех. Пахло чем-то жареным и, возможно, показалось бы мне аппетитным, если бы не тошнота на грани рвоты.
Ввалился в кухню и застыл на месте.
У плиты, ко мне спиной стояла незнакомка и что-то увлеченно объясняла моей дочери, держа в руке нож.
Нож?! Твою мать!
Забыв о похмелье, головокружении, тошноте и неспособности быстро двигаться, ринулся к дочери и закрыл ее своей спиной. Схватил за запястье руку с ножом и с силой сжал.
– Катя, закройся в своей комнате и сиди тихо! – процедил сквозь стиснутые зубы, глядя в глаза цвета охры незнакомки с ножом.
– Папа, ты дурак?! – удар маленьким кулаком дочери между лопатками оказался для меня полной неожиданностью.
Черные брови над глазами цвета охры медленно поползли вверх. Пухлые губы, поддетые бордовой помадой, дрогнули в легкой улыбке.
– Ты ее знаешь? – спросил у Кати, боясь спустить глаз с незнакомки с ножом.
– Ты же вчера сам с ней пришел, – пропыхтела дочка.
– Эй! Не трогай мою маму! – в пах последовал жесткий удар игрушечным роботом.
К горлу подступила желчь, которая нашла свое освобождение, едва я склонился над раковиной. Горечь во рту и не меньшая горечь на лице от пульсирующей боли в паху отравляла.
Ударил по крану и обтер лицо холодной водой. Прополоскал рот, пытаясь избавиться от остатков вчерашней закуски в бороде. Старался не держаться за мошонку под пристальным, осуждающим взглядом дочери и воинственной ненавистью пацана.
– Тише, Сёма, – погладила эта дамочка своего защитника по голове и прижала к себе. – Дядя просто еще не до конца проснулся. Сейчас он умоется, мы позавтракаем и поедем с тобой на работу.
– И Фантик тоже с нами поедет? – загорелся энтузиазмом малый.
– Конечно, – улыбнулась ему незнакомка и потрепала по черным волосам. И чуть громче, обращаясь к детям, добавила. – Ребята, можете пока ошейники на Мультика с Фантиком надеть? Позавтракаем, и сразу гулять их поведем, хорошо?
– Хорошо, – почти хором ответили Катя и Сёма, и наперегонки выбежали из кухни, выбирая на ходу, кому какой достанется ошейник.
– Ты кто такая? – прошипел я ей, когда дети скрылись в комнате дочери.
– София, – проговорила она спокойно и протянула руку для пожатия.
Бросил хмурый взгляд на миниатюрную ладонь и снова вернул внимание ее лицу.
– Ты, что здесь делаешь, София? – наступал на нее, прижимая спиной к столешнице гарнитура. – Если мы вчера с тобой случайно потрахались, это не значит, что нужно сегодня переезжать ко мне вместе со своим пацаном!
Щеку опалило жгучей болью. На секунду дезориентировало.
Она залепила мне пощечину?!