Невольно съежился, вжал голову в шею и поднял хлипкий воротник. Под подошвой кроссовок прохрустела тонкая корка льда в перемерзшей луже.
Спустил Мульта с поводка. Пока он лихорадочно обнюхивал место под поссать-посрать, достал из кармана пачку сигарет, выловил одну и зажал ее губами. Прикрыл ладонью слабый огонек зажигалки и глубоко затянулся, чувствуя легкую горечь во рту и небольшое головокружение от курения натощак.
Пнул носком кроссовка жухлый листок, который тут же подхватило ветром, унося подальше.
Пёс пытался что-то откопать в замерзшей земле, но выходило паршиво. Только поцарапал холодную почву и замарал лапы, которые мне теперь точно надо будет мыть. Неожиданно замер, повел в стороны висячие уши, прислушиваясь, и, виляя хвостом, побежал куда-то мне за спину.
Выпустив струю сизого дыма в морозный воздух, нехотя развернулся проследить за ним взглядом. И пожалел.
В ста метрах от того места, на котором я стоял, укутавшись в объемную куртку и километровый шарф, топталась новая подружка моей дочери – Соня. Девушка смотрела себе под ноги и иногда бросала сосредоточенный взгляд на своего пса, который теперь объединился с псом Кати.
Уголки губ Сони были, как и все те разы, что я ее видел, немного приподняты.
Это раздражало.
Странная мания улыбаться тогда, когда поводов для улыбок нет. Вокруг не происходит ровным счетом ничего, но она ведет себя так, словно прямо сейчас вокруг нее творится нечто грандиозное.
Например, два шерстяных идиота грызут друг другу уши.
То еще событие.
Отвернулся. Банальное нежелание вступать в диалог с кем-либо в шесть утра. К тому же, давить из себя слова и вымученную улыбку я не стал бы и в любое другое время суток.
Новая затяжка и дыхание вновь окрашивает воздух сизым дымом. Опустив голову, смотрю себе в ноги и не нахожу ни одной мысли, кроме навязчивого желания заглянуть через плечо. Отчего-то складывается ощущения, что в спину мне упёрся взгляд девушки с приподнятыми уголками губ. Должно быть, ждёт момента, когда я посмотрю в ответ, чтобы иметь возможность начать со мной диалог.
Ненужный мне диалог.
Я понимаю, что являюсь социальным существом и с социумом нужно взаимодействовать, хочешь ты того или нет, но последние месяцы отлично показали мне, что если перестать обмениваться с кем-либо парой ничего не значащих фраз о погоде, здоровье, быте… то ничего, в сущности, не меняется. Всем друг на друга всё так же плевать, просто я снял с себя обязанность скрывать этот факт за навязанной вежливостью.
И, как ни странно, не перестал быть социальным существом. Просто теперь игра с социумом для меня выглядит иначе: пока команда бегает с мячом, я курю под трибунами. Я не играю, ни за кого не болею, но нахожусь там же, где и все.