– Но я… я не… – растерянно забормотала я.
– Я напрашиваюсь, если ты не заметила, – беззастенчиво сообщил Кирилл. – Так что у тебя есть только два варианта. Либо пригласить меня наконец, либо напрямую отказать. Вежливо отмазаться не получится.
Да я уже поняла.
– Ну, если хочешь, давай! – расхрабрилась я. – Но за последствия я не отвечаю!
– Если ты не добавила туда какой-нибудь ядреный мексиканский перец, последствия не могут быть очень уж катастрофическими.
– Только французское вино, – сказала я. – Честное слово. Остальное все родное.
– Было бы неловко, окажись во французском блюде испанское вино, – заметил Кирилл и ушел снимать кроссовки.
Вернувшись, он обвел внимательным взглядом кухню, и я даже испугалась на мгновение, ожидая увидеть на его лице презрение к убогой обстановке, грязным шкафчикам, допотопной плите и ремонту тридцатилетней давности. Но заметила только любопытство. Особенно его заинтересовал буфет – он, кажется, едва удержался, чтобы не выдвинуть пару ящичков. Но взял себя в руки и устроился за столом, безошибочно определив, где мое любимое место, и выбрав другое.
От смущения я не знала, куда себя деть, и пошла засовывать нос в кастрюлю. Как там мое ресторанное блюдо? Долго ему еще? По времени вроде пора выключать, два-три часа уже томилось. Но раз у меня такой строгий критик завелся, надо постараться не ударить в грязь лицом. Пусть еще побулькает на всякий случай.
– У тебя очень сосредоточенный вид, – заметил Кирилл. – Как будто ты вычислила все до мелочей. Соль отсчитывала по крупинкам и нарезала мясо с линейкой.
– Конечно! – сказала я. – Строго по рецепту. А то заменишь устриц килькой – и уже не то!
Кирилл засмеялся, показывая крупные белые зубы.
– А я готовлю интуитивно. – Он устроился на расшатанной табуретке с таким удобством, будто это было роскошное кресло. – Главное – запомнить принципы, а дальше только импровизация.
– Ты умеешь готовить?
– Немного, – пожал он плечами. – Когда есть повод поалхимичить и забабахать что-нибудь интересное. Каждый день варить макароны и жарить котлеты я бы не смог.
– Жену, значит, эксплуатируешь, – ляпнула я и мгновенно прикусила язык.
Потому что это был порыв, под которым пряталось – довольно плохо пряталось! – желание аккуратно выяснить, есть ли у него эта жена. Кольца на безымянном пальце не видно. Зато на большом – строгий черный ободок. Но это ни о чем не говорит, мало ли почему человек не носит кольцо.
Короче, спалилась я красиво. И была благодарна Кириллу, что он не стал это никак комментировать.
– Не женат, – развел он руками. – И не собираюсь. Так что жалеть тебе некого.