Представляю, что они думают обо мне и наших с Кириллом отношениях.
Хотя нет. Даже не представляю. У меня бы точно мозг улиточкой свернулся.
Кирилл открыл глаза, заметил, как я пью воду маленькими глоточками, держа стаканчик кончиками пальцев и вздохнул. Потянулся ко мне, взял мою руку в свою, сжал.
– Мир разнообразен, Варвара, а ты почти ничего в нем не видела – вот что я хотел сказать. Не обижайся. Просто откуда тебе знать, что твое счастье выглядит именно так, если ты даже не пробовала другие варианты? Даже не знаешь о них!
Гримерша повернула его голову так, что пришлось смотреть прямо в зеркало, а не на меня и принялась дорисовывать контуром прямой тонкий нос.
– Чего я не знаю? – просипела я, давясь водой. – Как мужиков перебирать? Тоже мне, открытие века, меняющее жизнь!
– Это опять примитивный уровень, – вздохнул Кирилл. – А ты, может, на самом деле прирожденная доминатрикс, к которой выстраивались бы очереди из самых могущественных людей страны, чтобы увидеть тебя в латексе или коже и почувствовать жалящие укусы твоего кнута?
Я фыркнула прямо в стаканчик с водой.
– Или! – Он воодушевился. – Или ты была бы счастлива, став отшельницей где-нибудь во фьордах! Жила бы на крошечном островке, за хлебом ездила на маленькой лодке с мотором, а во время зимних штормов писала бы кровавые детективы.
– Лучше детские сказки, – улыбнулась, вспомнив Туве Янссон и Астрид Линдгрен.
– Или твоя настоящая судьба – стать любимой женой в гареме арабского шейха? – Кирилл уже умчался дальше в своих фантазиях. – Жить в роскоши неге, принимать ванну из молока каждый вечер, а каждое утро находить на своей постели самые дорогие драгоценности мира!
– Ну да, каждый шейх только обо мне и мечтает… – пробормотала я.
– Или стать звездой кино? Знаменитой певицей? Вести свою кулинарную передачу? А, Варвара? Почему ты не рассматриваешь такие варианты? Только два – верная жена и распутная женщина?
– А сам-то ты все попробовал, прежде чем стать… вот этим?
– Не все, – спокойно сказал Кирилл. – Далеко не все. Но я не утыкаюсь в угол, бормоча, что буду счастлив только в одном-единственном случае. Я готов пробовать разное.
Гримерша обмахнула его еще разок кистью и освободила от накидки, выпуская на волю. Он тут же развернулся ко мне, отнял стаканчик и взял обе моих руки в свои.
– Может быть, для тебя настоящее счастье – быть верным одной-единственной? – сощурилась я. – Что скажешь? А ты тут время теряешь!
– Может! – легко согласился Кирилл. – Я разве отрицаю? А ты не даешь мне шанса попробовать!
Он склонил голову, поцеловал костяшки моих пальцев и снова сжал их в своих руках.