– Да пошли вы оба! – Закричал я. – Какие вы нахрен друзья, когда могли обо мне так подумать?
– А почему она тогда указала на тебя? – поинтересовался парень.
– Не знаю, – сказал я, садясь на лавку и обхватывая голову руками. – Но, видимо, мне предстоит это узнать, – и направился к выходу. – Сейчас я покажу этой маленькой потаскушке ее место!
Позади я слышал предостережения друзей, но не мог оставить все так. Первым делом мне нужно было все объяснить тренеру, а потом уже найти ту чертовку, которая посмела указать на меня. Боже, как же я ненавидел девушек, никогда не смогу описать это чувство словами, но тогда я готов был умереть от гнева и возмущения. Она бесила меня еще сильнее, чем Элла и ее выкрутасы.
Зайдя в кабинет тренера, я не стал извиняться и просить разрешения войти. Сразу же с порога я сказал:
– Я ни в чем не виновен!
– А-а, – протянул Сан Саныч, – Картер. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
– К черту присаживайтесь! – Рявкнул я. – Я ничего не крал!
– А почему же тогда свидетель говорит иначе?
– Я не знаю, какого хрена она указала на меня!
– Ильяс, – тихо произнес тренер, – я хочу, чтобы этот инцидент решился в стенах этого кабинета и не выходил за его пределы, но вы, мой дорогой друг, просто вынуждаете меня прибегнуть к помощи ректора.
– Мне плевать, к кому вы пойдете, к директору или к самому президенту, я говорю, что не брал форму! Зачем мне подводить всю команду и своих ребят, когда мы три месяца не выходили из спортивного зала и все это ради победы?
– Я тоже хочу понять цель твоих действий, поверь, Илья, тебе за это ничего не будет и тем более…
– Я потерял уважение! – Заорал я во все горло. Тренер уже начинал выводить из себя своими глупыми нравоучениями. – И я настроен вернуть его себе, во что бы то ни стало! А вы, уважаемый Сан Саныч, не представляете, что для меня значит уважение среди моих ребят! Если я захочу, то сию минуту здесь в этом университете потеряете уважение именно вы, но я себе этого не позволяю лишь потому, что знаю, каково это. Ваша задача не отчитывать меня, как в детском саду, а вслушаться в мои слова и попытаться вникнуть в их смысл.
– Картер, что ты себе позволяешь? – он встал из-за стола.
Неожиданно входная дверь открылась, заставив нас обернуться и прекратить временную контратаку.
Маргарита
В детстве, когда родители меня за что-нибудь ругали, я убегала на чердак нашего дома. Там я могла побыть в тишине, подумать, даже поплакать, становилось легко и беззаботно. А когда я выходила, все уже забыли о произошедшем, и всё было как раньше.