Я сделала все для всеобщего блага.
Но кто же знал, что мы снова встретимся, и я начну умирать не от своей проклятой болезни, которая изуродовала мне жизнь, а из-за любви. Которая стала для меня запретной. Я сама себе запретила любить.
Ромашки. Он всегда дарил мне большие букеты ромашек. Летом рвал их в поле, в парках, в цветниках под окнами соседей. Зимой покупал крупные белые ромашки, чтобы я всегда ощущала летнее тепло и помнила о нашей первой встречи. После него ромашки я стала ненавидеть. Ведь они меня свели с любимым человеком. Тяжело терять любимых, когда вы оба еще живы.
В выходной я поехала на озеро, где навсегда запечатлелись наши счастливые моменты. Дождь противно моросил, трава липла к кроссовкам, голова снова начала разрываться от боли. Это все переживания. На берегу так и стоит наша деревянная скамейка, покрытая желтой краской, которая облупилась со временем; к спинке прибита ржавеющая металлическая табличка, на которой красивыми витиеватыми буквами пять лет назад были выгравированы наши имена и образ сплетенных стебельков двух ромашек.
Две ромашки. Два цветка. Как на похоронах. Как будто сами предсказали будущее.
Я подошла ближе и провела пальцами по мокрому и слегка разбухшему дереву, тело пробила волна электрического тепла. Как раньше, когда я обнимала его, целовала и касалась его острого подбородка.
Между планками лавочки был зафиксирован большой букет крупных ромашек. В ноябре. Снова волна тепла разлилась по телу. Я села и поняла, какую ошибку совершила. Я запретила ему любить.
Но он не предал чувства, он любит меня до сих пор.
И вздохнуть последний раз я хотела бы рядом с ними, держа его за руку и улыбаясь своим мальчишкам. Обнимать, как сейчас, ромашки, прижимать к груди и смотреть вдаль озера, наслаждаясь кинолентой воспоминаний. Это все, что осталось мне. Не чувствовать дождь, холодный вечер, головную боль, а чувствовать себя здоровой и молодой, как в тот жаркий летний день в новом платье. Как сейчас.