Охранники тут же окружают нас, и я отшатываюсь.
— Расслабься, Алексис. Они проводят нас обратно в наши комнаты.
Брикс молчит, как могила, когда следует за нами, и я бросаю взгляд туда, где в пепле лежат останки моего кради. Сегодня утром я так разозлилась на Дексара, что оставила свои записи на столе. С картой в руках, у меня осталось всего несколько клочков бумаги и несколько нацарапанных мыслей.
Я до сих пор не могу поверить, что он пошел и раздобыл эту карту для меня.
Дексар хладнокровно логичен. У него нет наследника, у его народа не было бы катайя. И все же он рисковал жизнью ради этой дурацкой карты и меня.
— Утром доложи мне любую информацию, какую сможешь раздобыть, — приказывает Дексар Бриксу.
Брикс кивает.
— Мы выясним, кто это сделал, катай.
Дексар, должно быть, испытывает мучительную боль, но он ни разу не хромает, просто медленно и неуклонно идет в свои комнаты. Теперь наши комнаты.
— В постель, — говорю я ему, и он улыбается мне, шевеля бровями. Наконец он отбрасывает роль мачо и, поморщившись, идет к спальне.
Он снимает с себя одежду, а я откидываю одеяло, изо всех сил стараясь не смотреть.
— Раз тебе нехорошо, ты ляжешь со мной, — говорит он, и я бросаю на него взгляд.
Я вздыхаю.
— Ты догадался, да?
Думаю, было очевидно, что мы с Эллис просто пытались затащить его сюда, чтобы он отдохнул.
Дексар медленно кивает, и я сажусь рядом. Он тут же притягивает меня к себе.
— Осторожней! — вскрикиваю я.
— Я больше не чувствую боли, — говорит он. — Мазь сделала свое дело.
— Ну, ожоги все равно никуда не делись, — бормочу я. — Ты должен быть уверен, что не причинишь себе еще больше вреда.
Голос Дексара низкий и довольный.
— Ты беспокоишься обо мне, Лекси?
Я чувствую, как краснеют мои щеки.
— Конечно, беспокоюсь, — огрызаюсь я.
На его щеке снова появляется ямочка, и я завороженно смотрю.
Улыбка Дексара становится шире.
— Я знаю, что заставит меня почувствовать себя лучше, — бормочет он, его взгляд опускается на мой рот.
Я выдыхаю.
— Ты должен отдыхать. Это означает, что никаких шпили-вили.
— Поцелуй меня, Лекси, — приказывает он. Я вздыхаю, сдаюсь и склоняюсь над ним, убирая волосы с дороги. Он позволяет мне руководить этим поцелуем, и я поддразниваю его, проводя по его губам раз, другой, а затем прикусывая его нижнюю губу.
— Алексис, — грубо стонет он.
Я улыбаюсь ему в губы, и он зарывается рукой в мои волосы, тянет меня вниз и набрасывается на мои губы.
Неужели я думала, что он позволит мне вести? Дексар захватывает мой рот, и я стону, прижимаясь к нему, мурашки бегут по моим рукам. Он перекатывает меня на себя, и я взвизгиваю, инстинктивно оседлав его, изо всех сил стараясь не задеть ногами его обгоревшие голени.