— Пойду отдыхать… — я сместился немного в сторону. Так, чтобы дверь оказалась за моей спиной. — Тяжёлый выдался день.
— Ой-ёй, неужто наконец устал?
Красный улыбался, но в голосе слышалось неприкрытое напряжение — настолько неприкрытое, что остальные ветераны его тоже почувствовали.
— Ты чего? — Спица кое-как отлип от стены и встал напротив товарища. — Что случилось?
Пуллон подошёл ближе. Ни у кого, кроме Красного, не было в руках оружия — это хорошо. Если наша дружеская беседа перейдёт от конструктивного диалога к мордобою, то у меня будет неплохой шанс победить по очкам и скрыться.
— Ничего не случилось, — пробормотал Красный. — Если забыть о том, что пацан, совсем недавно оторвавшийся от мамкиной сиськи и впервые взявший в руки меч, выстоял против нас…
Ветеран был явно растерян и не знал, как действовать. Судя по неуверенному поведению, в нём сейчас боролось сразу два противоположных желания: с одной стороны, он жаждал выяснить, как у меня получилось одолеть их, а с другой — очень сильно хотел, чтобы я поскорее ушёл.
— Это был учебный бой, — я пожал плечами и слегка отступил назад. — Реальная схватка наверняка закончилась бы совсем иначе.
— Ой-ёй, я в этом не уверен…
— Марк предупреждал, что парень кое-что умеет, — произнёс Спица.
— Кое-что уметь — это одно, а не получить ни одного касания в бою против четверых ветеранов — совсем другое…
В груди начала закипать злость. На Красного, который не может просто дать мне уйти, на Хольда, которого угораздило оказаться в тюрьме, и на себя — за то, что привлёк своим выступлением ненужное внимание. Злость жгла изнутри и требовала разрядки.
— Ты хочешь мне что-то сказать? — я не смог сдержать оскал. — Или собираешься ходить вокруг да около?
Злость превращалась в ярость, и эта ярость давила на всех — ветераны даже отошли на несколько шагов назад, не выдержав её напора. Меня снова накрыло странное ощущение, испытанное во время тренировочного боя — чувство полного контроля ситуации.
Не дожидаясь, пока Красный и остальные придут в себя, я распахнул дверь и шагнул в полумрак коридора. Темнота мне практически не мешала — за время, проведённое в блужданиях по замку, в голове сформировалась своеобразная трёхмерная карта, которая позволяла ориентироваться в пространстве даже при столь скудном освещении.
Меня никто не преследовал — думаю, ветеранам пока не до этого. Скорее всего, они сейчас изо всех сил пытались понять, почему такие прожжённые вояки испугались какого-то тощего пацана… Не буду кривить душой, меня и самого интересовал этот вопрос.