Наш герой хотел было напомнить о своей разорванной штанине, но подумал, что вряд ли его поймут правильно, потому что таких недалеких как он не воспринимают всерьез.
Часто перед сном мозг саркастически напоминал маэстро об этой истории и он каждый раз до полуночи думал: должна ли его мучить совесть за этот поступок или нет? Если да, то почему она молчит? А если нет, тогда зачем его так яро осуждали все? В конце концов маэстро со скорбью приходил к мысли, что он не только глупый, но и лишенный совести человек.
Однажды, где-то спустя месяц после инцидента, память снова решила помучить маэстро. Но на этот раз он не растерялся и твердо решил разложить всю свою позицию по полочкам.
«Если все говорят, что я виноват, значит они говорят это не просто так, – размышлял маэстро, активно жестикулируя пальцами и временно откинув одеяло, – и значит я виноват. А если я этого не ощущаю – это уже мои проблемы. Не могу же я один идти против всех, в самом деле. Если люди (и особенно государственные люди) будут что-то предпринимать против меня, значит так надо и тогда уже совсем неважно понимаю я зачем они это делают, или не понимаю. Если бы хоть один человек в моей жизни хоть раз поддержал мою отделенную от всех позицию, я бы еще задумался: может все неправы в этот раз?.. Но такого не было ни разу. Вот например, если я зайду в булочную и попрошу эклер как на прошлой неделе… (от приятного воспоминания потекла слюна), но мне дадут пирожок с колбасой, то я ведь могу сказать…(зевок) что они неправы… Но они так не думают, потому что… (еще зевок) надо завтра зайти… и спросить эклер. Вкусно былоо…
И как всегда на таком кульминационном моменте своих размышлений маэстро незаметно погрузился в сон. Но зайти за эклером завтра ему не придется. Это была его последняя ночь перед арестом.
***
На такие мрачные воспоминания серое небо по утрам может навести кого угодно, особенно если это даже не небо, а потолок камеры. Но всю эту черно-белую кинопленку память маэстро провернула за какие-нибудь пару секунд, так что его утро так и осталось добрым и неиспорченным. Он с радостью подумал, что поспал подольше обычного и наверное его завтрак уже принесли, а значит будет приятный сюрприз.
Маэстро приподнялся на локоть (оказывается он спал на чем-то мягком, вроде соломы) и осмотрелся вокруг. Незнакомый лес приветливо зеленел, слегка покачиваясь от теплого июльского ветра, а небо… Да, это был не потолок тюрьмы, а хмурое дождливое и холодное небо, но для маэстро сейчас оно было приятней любой ясной погоды. Он пощупал свой лоб, а затем аккуратно ущипнул себя. Наш герой не ошибся – он был на воле.