Громов шумно вздохнул, призывая соседку, наконец, сесть и дать нормально посмотреть передачу. Подобные разговоры Агнии о семье, маме, детях не находили отклика у него и даже раздражали.
– Двинься тазом! – обратилась к нему Агния. – Я хочу сидеть между чемпионами Европы. Смогу желание загадать.
Такая просьба не понравилось Громову, но перечить не стал и отодвинулся к другому краю дивана. Однако отметил странный дискомфорт и даже какую-то злость, которая вспыхивала внутри, когда кто-то или что-то пыталось вставать между ним и Таней. И неважно, в прямом или переносном смысле.
Смотря часть репортажа, снятую уже на тренировке, где журналист, стоя у борта, рассказывает о том, при каких обстоятельствах они с Таней встали в пару, Евгений недовольно нахмурился. Он вспомнил, как этот корреспондент в конце дня пытался позвать Таню на ужин. Громов полагал, что она откажется, но всё же вмешался и вежливо попросил журналиста отложить ухаживания до завершения Олимпиады. Но лучше бы вообще до конца своей жизни, который, если он не прекратит, может наступить очень скоро.
«– Что вам больше всего нравится в Жене, как в партнере? – обратился к фигуристке журналист.
Таня, с ярким румянцем на щеках от физической нагрузи, задумчиво поджала губы, которые норовили растянуться в улыбке. Её специально снимали так, чтобы было видно катающегося на заднем плане Громова.
– Он очень трудолюбивый, – начала отвечать Алексеева, от волнения одергивая вниз черную водолазку, – и очень надежный. Ещё он… Очень думающий спортсмен. Это большая редкость. Он не слепо полагается на тренеров и врачей. У него огромные познания в области фигурного катания и физиологии. Он активно этими знаниями пользуется, и это ему помогает.
– А что больше всего вам нравится в Жене, как в человеке? – задал следующий вопрос корреспондент. Мысленно Алексеева обрадовалось, что Женю сейчас назвали человеком, а не мужчиной, как в прошлый раз. Это смущало гораздо меньше, и ответ на этот вопрос не будут рассматривать с точки зрения их несуществующих отношений.
Таня обернулась назад, посмотрев, как Громов заходит на очередной прыжок, скользя по дуге назад, а затем вновь повернулась к камере.
– Он, опять же, очень умный, – улыбнулась она, – и добрый».
– И всё? – картинно оскорбился Громов, осуждающе посмотрев на смеющуюся партнершу и соседку.
– Тихо! – шикнула Таня, когда Женя начал отвечать на вопросы, на которые минутой ранее отвечала она сама.
«– Как фигуристка она оказалась приятным открытием, – серьезно отвечал Громов. – Таня может не выходить со льда по восемь часов, даже если чувствует какой-то дискомфорт или боль.