– А что вам больше всего нравится в ней, как в человеке?
Евгений на секунду опустил взгляд, задумываясь. Слишком сложно было уместить в пару слов всё, что привлекало в партнерше.
– Она непосредственная, добрая и… Нежная, – Громов с придыханием и какой-то обреченностью произнес последнее слово, будто признавался самому себе в том, что этой нежности он больше не в силах противостоять.
Таня, раскатывавшаяся позади, упала на спину. Громов услышал скрежет льда, звук удара и обернулся. Даже с расстояния он видел, что Алексеева улыбалась, значит, ничего страшного не случилось.
– Не убилась, Плюша? – с улыбкой поинтересовался, награждая её этим прозвищем за то, что допустила глупое падение».
Таня и Женя медленно повернулись друг к другу. Оба надеялись, что эту сцену вырежут, потому что к самому интервью она не относилась.
– Громов… – угрожающе произнесла его фамилию Таня, наливающимися бешенством глазами смотря на партнера. – Ты хоть понимаешь, что наделал?
Фигуристка яро ненавидела это прозвище и не находила в нем ничего милого. И то, что так её теперь будет называть вся страна, очень злило. Евгений испытал неожиданную радость от того, что между ними сидела Агния, своим присутствием не позволявшая Тане расчленить его прямо сейчас.
– Смотри, обед показывают! – попытался отвлечь партнершу Громов, и Алексеева недовольно поджала губы, переводя взгляд на экран.
«– Сейчас два часа дня, и мы вместе с Татьяной и Евгением обедаем в кафе, располагающемся неподалеку от ледового дворца, на который они вернутся сразу же после этого, – прокомментировал журналист, сидя за столом вместе с фигуристами. – Пользуясь случаем, хочется поговорить с вами о музыке, которую вы используете в своих программах. Нравится ли вам она в середине сезона так же, как в начале?
Громов не любил пристальное внимание. Не любил вопросы каждые полчаса. Когда Таня только рассказала об этой передаче, он рассчитывал, что их просто поснимают со стороны, а затем расскажут что-то закадровым голосом. Но невозможность спокойно поесть окончательно выводила из себя. Однако необходимо было держаться вежливо, поэтому Женя заставил себя улыбнуться.
– Вы когда-нибудь ставили песню, которая вам нравится, на будильник? – поинтересовался он у журналиста.
– Ставил, – кивнул корреспондент, не совсем понимая, к чему задан подобный вопрос.
– Ну и как? Продолжала ли она вам нравиться? – приподнял брови Громов.
– Не очень…
– Вот и ответ на ваш вопрос, – кивнул Евгений, ухмыльнувшись. – Мы слышим одну и ту же музыку по нескольку раз в день во время тренировок, и в определенный момент от неё уже начинает тошнить.