– Наше питание на следующие пять дней, – ответил он, разворачивая к ней тетрадь. – С учетом потребляемых и растрачиваемых калорий. Могут быть, конечно, небольшие погрешности, но…
– Ты это серьезно? – начала злиться Таня. Вся сонливость моментально сошла на нет. Она взяла тетрадь в руку, пристально изучая написанное. Громов действительно расписал шесть приемов пищи на каждый из пяти дней до отлета.
– Вполне, – самодовольно улыбнулся он.
– Ну, раз ты так серьезно подошел к этому, то и я не буду отставать, – угрожающе произнесла Таня, садясь напротив партнера. Она взяла со стола ручку и нашла в тетради пустой лист, начиная что-то записывать, пока Евгений заинтересованно наблюдал, попивая кофе.
– Составляешь список покупок? – не сдержался от догадки, едва заметно улыбнувшись.
– Хуже! Придумываю тебе прозвище, – зловеще ответила она и бросила оценивающий взгляд на партнера.
– Так основательно? – удивился Громов, вспоминая, что прозвище Тани пришло к нему в голову абсолютно спонтанно. – И какие есть варианты?
– Раз я Плюша, – отвечала Алексеева, пробежавшись глазами по списку, который успела набросать, – то у тебя тоже будет прозвище, связанное с хлебобулочными изделиями.
– Я сто раз говорил, – пытался оправдаться Громов, – что Плюша это не из-за еды…
– Как тебе «Батончик»? – не дала договорить Таня, предлагая один из своих вариантов.
Евгений на несколько секунд «подвис», не понимая, что только что услышал, и ошарашенно смотрел партнерше в глаза, пока та едва сдерживала смех.
– Какой ещё… «Батончик»? – с трудом спросил он.
– Ну, знаешь, есть ведь «Батоны нарезные подмосковные». Вот в их честь тебя и назовем.
Громов от такого прозвища был в легком оцепенении. Он округлившимися глазами продолжал смотреть на Таню, которой всё труднее давалось сдерживать смех, и не понимал, в какой момент их взаимоотношений что-то пошло не так, и он начал позволять Алексеевой так с собой обращаться.
– Или «Калач». Потому что тёртый. Ты же у нас многое повидал.
– За что ты так со мной, женщина? – обреченно спросил Евгений. – Может, коротко и ясно – «царь»?
– Да какой из тебя царь? – отмахнулась Татьяна. – Максимум – батон нарезной подмосковный…
Евгений недовольно вздохнул, не зная, как прервать «творческий» порыв партнерши, и поднес к губам чашку с кофе, надеясь, что горячий напиток вернет спокойствие.
– Я придумала! – резко воскликнула Таня. – Ты будешь Пирожочком! Громов от услышанного поперхнулся глотком кофе. Он кашлянул, и напиток полился через нос, вынуждая судорожно подставить ладонь под подбородок. Выбежав из-за стола, Евгений склонился над раковиной, пока Татьяна, наблюдая эту картину, заливалась смехом.