– Ты больше не будешь принимать это, – снова обернулась к нему Калинина. В её голосе не было просьбы, не было вопроса. Была констатация факта, озвученная безапелляционным тоном, которому научилась у Громова. Она очень надеялась, что он согласится и откажется от употребления объективно ненужных препаратов. И он согласился, мысленно радуясь тому, что семимильными шагами к нему возвращается его Алиса. Алиса, которая мыслила рационально и даже переживала о Тане.
Когда спортсмены вошли в аэропорт, отвратительное настроение Тани, продиктованное Алисой и её назойливым воркованием с Громовым, который, к счастью, заснул примерно в середине полета, несколько улучшилось. В зале российских спортсменов встречали волонтеры, многие из которых неплохо владели русским, огромное количество соотечественников, проживающих в Канаде, и, конечно, журналисты. Очень много журналистов.
После четырнадцати часов полета Тане, как и остальным членам сборной, меньше всего хотелось давать интервью. Но положение обязывало. И поэтому она на пару с Евгением около двадцати минут провела в плотном кольце корреспондентов.
Ещё даже не оказавшись в олимпийской деревне, Таня поняла, как тяжело приезжать на соревнования в статусе лидера. Все смотрели на них с Громовым так, будто золотые медали уже висели на их шеях. И эти взгляды, эти надежды, эти прогнозы оказывали сильнейшее давление, лишая малейшего шанса на ошибку. Из-за этого Таня сразу же вспоминала горький опыт чемпионата Европы, когда ошибка на прыжке сильно выбила почву из-под ног. И в связи с этим воспоминанием подсознание сразу же подкинуло то, что произошло в раздевалке. Таня наивно полагала, что с каждым днем будет всё меньше вспоминать этот эпизод, но всё происходило с точностью наоборот.
Побеждать гораздо легче, находясь в статусе темной лошадки, когда ты резко выстрелил и перед этим на тебя никто не оказывал давления, никто завуалированно не намекал, что ты что-то там должен.
Таня осознавала, что с этой запредельной высоты, на которую их возводили абсолютно все, может быть очень больно падать.
* * *
В большой комфортабельный автобус, который должен был отвезти прибывших членов сборной России в олимпийскую деревню, Таня заскочила в числе первых. Ей не хотелось общаться ни с кем. Даже с Ксюшей, которую она заранее предупредила и попросила не обижаться. Впрочем, Исаевой было с кем неплохо провести время в дороге, учитывая, как она сблизилась с Димой.
Таня заняла самое дальнее место в конце автобуса. Она села к окну, а затем расшнуровала синие утепленные ботинки, предоставленные вместе с олимпийской формой, чтобы дать ногам немного отдохнуть. Когда Таня подняла голову, с удивлением обнаружила рядом с собой Громова, который невозмутимо устраивался на соседнем кресле, расстегивая куртку.