Эта красивая женщина обладала такой силой воли, не жалуясь ни на что. Доброта, излучаемая её, привлекала их и согревала. Измученные ночным дежурством сестрички забегали к ней поздороваться и задерживались поговорить о … своих заботах. И Галя исцеляла их добрым словом и советом.
Теперь дело пошло на поправку, и она попросила дать телеграмму дочери и пустить к ней мужа. Наверное, он, бедолага, давно ночует у них внизу в холле на жёстком стульчике.
Галя устала смотреть в окно, в ожидании дочери и мужа. Она откинулась на подушку и задремала лёгкой, оздоравливающей дрёмой. Ей было легко и спокойно. Совсем скоро она увидит своих и вновь сможет согреть их своей поддержкой и вниманием.
Скрипнула дверь, и сквозь сонное забытье Галя услышала чьи-то шаги.
Она подняла глаза, … перед ней стояла свекровь.
Её ярко накрашенные волосы и губы в утренних лучах солнца переливались неестест-венным, зловещим цветом вампира.
Свекровь подошла вплотную к кровати и изучающе- бесцеремонно разглядывала Галю.
– Как Вы здесь оказались? Ведь ко мне никого не пускают.
– Вот именно, никого. А я – свекровь! И меня пустили. Что? Говорят, идешь на поправку? Ишь ты, выкарабкалась. Вот уж не ожидала от тебя такой прыти.
Но ты не думай, что будет по –твоему! Гаденыш будет со мной, а не с тобой!– свекровь больше не притворялась.– Я мать! И он обязан быть со мной. Мне работник нужен. А ты и так зажилась, нужна ты ему теперь такая. Одна душа-то твоя и осталась.
– Как Вам в таком возрасте удаётся не думать о боге?
– Ишь ты, о боге. Бог, он для таких, как ты, дурочек наивных. Это тебе надо думать о боге, а я ещё поживу! Вот и квартирка мне твоя пригодится. Мне деньги нужны. Вот продам твою квартиру, так мне хоть на старость хватит.
– Но, ведь она не Ваша, а моя и дочери.
– Ничего, твоя дочь, как и ты, витает в облаках, она всё подпишет, если я ей скажу, что ты так хотела, перед смертью.
– И Слава это допустит?
– Славка не ты, это я с тобой говорю всё, как есть. Ведь ты у нас умная! Чего мне перед тобой фасонить. А ему я скажу, что ты напоследок велела мне о нём заботиться. Да что, мне ему пары стаканов «дури» жалко? Пусть хлебает с горя? Да он сейчас не у дел!
– Как?
– Посадила я его! Да ты не бойся, не надолго. За хулиганство. Он, когда тебя-то забрали сюда, пришёл ко мне с горем. А лишку выпил и … поколотил меня. Ну, я не стерпела и милицию вызвала.
– Но, ведь этого не может быть! Слава Вас любит. Он не может никого поколотить! И он не пьет.
– Ещё бы посмел меня поколотить! А ты, видать, умная-умная, а ума-то в тебе и нет.