Если раньше Слава за право вскармливать своих детей в семье расплатился своими юношескими мечтами, то сейчас за право иногда видеться с сыновьями он платил своей жизнью.
И всё же Галя была уверена в своем Славе. Он смог устоять, не сломиться под ударами судьбы и остаться человеком. А теперь они вдвоём и будут до конца бороться за Славиных мальчишек. Галя верила в победу разума и добра и знала, что Слава ещё будет счастлив со своими, пришедшими к нему блудными сыновьями.
Но как же им тяжело.
Галя вновь, как в молодости, частенько оставалась одна, хотя и рядом с ним, не в силах противостоять его уходу в себя. В из квартире поселилась тоска.
И однажды эта тоска навалилась на Галю и сдавила ей грудь. Когда скорая увезла её в больницу, Слава, не в силах оставаться один, пошёл к матери. И Антонина Григорьевна поняла, что ещё немного и её «гадёныш» будет безраздельно служить ей, только ей.
Как вовремя она нагнала первачка!
Эпилог
Галя лежала в палате одна. Осень уже начала подкрашивать листья клёна за окном.
Узел слегка поседевших волос давил Гале на затылок и она лежала, повернув голову набок, к окну.
Непереносимая боль в сердце отступила. И Галя лежала, собираясь с мыслями, встать и пойти потихоньку по кленовой аллее за окном туда, в самый её конец, откуда утром встаёт солнышко.
По аллее сновали посетители и не догадывались, что это волшебная аллея и по ней встаёт солнце, помогая своими ласковыми лучами больным. Вселяя в них надежду. Посетители проходили, и Галя вновь пыталась разглядеть, кто же появился там, в конце аллеи вновь. Люди шли, освещаемые утренними лучами, и не замечали, что отсюда, из палаты они казались Гале «святыми», окруженными нимбом из солнечных лучей.
Эта игра забавляла Галю, когда из маленькой точки постепенно вырастал чей-то родственник с сеткой апельсинов или яблок.
К Гале никто не приходил. Все её родные были далеко, а друзья уже отметились у неё такими же апельсинами и букетами.
Маленькое зеркальце на тумбочке отражало всю грусть этой комнаты.
Шальная цикадка за окном своими песенками только подчёркивала скромную тишину Галиной палаты.
Галя ждала своего дочь и … своего мужа.
Дочери она до последнего просила ничего не сообщать. Я выкарабкаюсь обязательно, я нужна ей и мужу, говорила она сестричкам.
В больнице Галю любили и сердобольные сёстры, узнав, что дочь и родственники далеко приносили ей иногда «передачи», говоря, что это от её друзей, которых они пока в палату не пускают.
Муж Гали так и не появлялся в этой больничке, сёстры пытались его разыскать на работе и по домашнему адресу, но его нигде не было. Но они боялись сказать об этом Гале. По её просьбе они купили ей небольшое зеркальце. Галя смеялась, когда вы пустите ко мне мужа, я должна быть красавицей.