Нужно опросить тех, кто может что-то знать и помнить спустя столько времени.
Я вижу все это в красках перед своих внутренним взором так ярко, словно уже делаю, только вот на самом деле - нет.
Некстати вспоминается, что когда-то я курил и меня это успокаивало, и что у Кина есть в запертом столе запасная электронная сигарета.
Некстати вспоминается, что я давно бросил.
Я продолжаю сидеть, когда аналитика состояния помещения решает, что надо экономить энергию и выключает вокруг свет.
И продолжаю, когда архивный терминал передо мной уходит в сон.
Проблема не обрабатывается и не решается, вместо этого кучи вопросов без ответов кружат в голове.
Откуда только Кода вытряс этот шкаф со скелетом?
Лояльность семье и друзьям подсказывает мне забыть и забить, навсегда стереть этот эпизод из памяти. Только вот я не смогу - даже фоновое осознание того, что я не знаю правду, будет отравлять мою жизнь не хуже, чем будет отравлять конкретное знание.
Что же. Кода выстрелил точно, по крайней мере, в первую цель: отставить и забыть у меня не получится. Я должен знать - а когда я буду знать ... а когда я буду знать, я решу, что делать с этим знанием. Хотя я прекрасно понимаю, что ничего не сделать, не начать колупать на этом этапе намного проще, чем отстраниться от раскопанных трупов.
Но нет.
Я встряхиваюсь, и свет вокруг от этого зажигается обратно - неприятно яркий, несмотря на ночной режим, бьющий по глазам, и я, щурясь, копирую данные о деле и проверяю наличие данных о связанных ячейках улик, ровно так, как представлял это себе. От этого у меня возникает острое чувство дежавю, но я стараюсь не зацикливаться на этом.
Мне есть на чем циклиться помимо этого.
В хранилище нет никаких физических улик. Вещи Джаи забрал муж после закрытия дела. Вещи остальных - они сами или их родственники.
У меня пока нет ничего, кроме осознания, что дело закрыли, закрыли торопливо, ничего толком не проверив и не проведя никаких нормальных процедур и проверок. И на документах о “состоянии неизвестной этиологии” травмы Джаи одна из подписей - моего деда.
Мне очень хочется, чтобы все это с начала ночи оказалось просто дурным сном.
Тем не менее, я строю планы, как будто это не сон, а самое обычное дело, старый “висяк”, который нам приспичило выкопать. Только вот Кина, наверное, не стоит к этому привлекать.
Я возвращаюсь в наше Управление с осознанием того, что спать не смогу точно. Не с таким обоюдоострым лезвием над головой, нет. Вместо этого я сверяю часы, убеждаюсь, что в нужной мне точке мира уже наступило приемлемое для звонка время и делаю вызов, подключив комм к терминалу.