Совмещение обязанностей орга с работой меня не пугало: работал я программистом (средней, очень средней руки!) и график у меня был свободный.
Платили в айти неплохо даже тем, кто работал там через силу (как, собственно, я), так что на жизнь мне хватало, но очень хотелось иметь что-то для души. Например, собственный игровой домен.
— Что еще? — приподнял я бровь. Лекс не сказал мне ничего такого, чего бы я сам не знал.
— Еще будешь постоянно хотеть всех убить. И авторов, и игроков — за их непроходимую тупость!
— А по тебе не скажешь, — удивился я, — ты ж вроде добрый и спокойный. Ну нам всем так казалось.
— Вы ошибались, — хмыкнул почти бывший орг, — я нихрена не добрый, просто все время живу на максимальном недосыпе, и мне банально не хватает сил вас бить. Хотя ужасно хочется!
Я заржал и дал Лексу окончательное согласие.
С тех пор у меня с Энкаунтером как с любимой женой: убить хотелось много раз, развестись — никогда. Хотя непростых ситуаций хватало. Сначала, пока еще были команды, которые помнили меня игроком, многие из них не воспринимали меня серьезно: типа ну Ник, ну братан, мы ж тут все свои, какой нафиг штраф, ну ты чего. А когда выяснялось, что мне откровенно срать на то, сколько лет я вас знаю и сколько пива мы выпили вместе на финише, начинались обидки. Это смешно, но огромные взрослые мужики могут обижаться еще похлеще телочек. Что интересно, на особое отношение рассчитывали как раз те, кто меня знал поверхностно, а вот тот же Локи, который был реально своим, никогда нашей дружбой в личных целях не пользовался.
По-моему, он единственный и остался из старых игроков, когда они все вдруг поуходили с домена. Это естественный, хоть и очень неприятный процесс: рано или поздно люди либо сами понимают, что наигрались, либо им об этом недвусмысленно говорят их вторые половинки: «Милый, или я, или этот твой гребаный Энкаунтер». В итоге осталось всего две команды, интерес к игре стал в городе спадать, и я начал заниматься тем, чем вообще не собирался: рекламировал Энку во всяких универах и фирмах, проводил промо-игры для новичков и вел соцсети. Эта не самая приятная работа в итоге принесла свои плоды: уже через пару месяцев у нас появились новые команды. Кто-то остался, кто-то нет, но домен снова начал жить. А потом мне позвонил Джокер, который был оргом Дозора, и сказал, что задолбался и закрывает проект. Попросил приютить дозоровские команды, которым теперь негде будет играть.
— Джокер, да я не против ваших ребят, — осторожно сказал я, не к месту вспоминая команду «Твою мать» и алые губы Нереальной, — но у вас же реально другой формат. Наши игры твоим игрокам могут не зайти, слишком сложные.