– Пробки, па.
– Госпожа балетмейстер, – Тим делает пафосный поклон перед моей мамой, – Как всегда, прекрасно выглядите.
– Тимоша, – мама с улыбкой треплет его темные, и так взъерошенные волосы. – От девчонок отбоя, наверное, нет, да, Алён?
– Сами мучаемся. Но больше, конечно, от внимания учителей, которые постоянно на него жалуются, да, сынок?!
– Мам, – Тим закатывает глаза и падает на стул напротив меня.
Чуть крепче сжимаю вилку и поднимаю взгляд.
– Арина, – его наглая, улыбающаяся физиономия так и напрашивается на кулак. – А ты подросла, – подмигивает и не стесняясь опускает взгляд к вырезу на моем платье, родители этого, конечно, не видят.
– Тимофей! – это уже дядя Серёжа его одергивает. – Давай сегодня без твоих дурацких шуточек.
– Привет, – смотрю на Азарина-младшего в упор, – а ты остался таким же, как и в шестом классе. В развитии точно, – добавляю чуть тише, так, чтобы слышал только он, ну и Катька.
Та, кстати, хрюкает от смеха. Тим же, наоборот, прищуривается, вытягивая губы тонкой полоской, вербально обещая мне очередную расправу.
– Ну а по поводу лицея вы подумайте, – опять включается Азарина. – Там и Катя своя. И Тимоша в обиду Арину никому не даст.
– Ты переводишься в наш лицей? – включается «Тимоша».
– Еще не решила, – вздернув подбородок, отворачиваюсь к Кате и начинаю рассказывать ей о том, как покаталась на лыжах в этом году.
Саму при этом обдает мелкими мурашками. Я просто не выживу, если на целых пять месяцев окажусь с ним на одной территории.
– О, супер. Я в этом году махнула с Тимохой в Майами к Вике, решила порадовать мамулю с папулей и отправила их на горнолыжку, пусть вдвоем зависнут. Без третьих лишних. Правда, соскучилась уже жесть.
Пока Катюха рассказывает про свой отдых в компании "Тимохи" и Вики – его родной страшей сестры, которая третий год живет в Америке, я кожей чувствую на себе пристальный взгляд Азарина. Еще немного, и он сотрет меня в порошок…
Когда мне было десять, этот гад запер меня на чердаке дома, и я просидела там почти целый день. Родители тогда уехали, я орала там как ненормальная, но дверь мне никто так и не открыл до самого вечера.
На мой тринадцатый день рождения он столкнул меня в бассейн, прекрасно зная, что я не умею плавать. Папа меня выловил, но я до сих пор боюсь водоемов, в которых не чувствую дна под ногами. Максимум могу зайти в море по пояс, дальше уже страшно.
В шестнадцать на дне рождения моего папы я застукала Тима со своей девкой целующимися у себя в комнате. Он валялся на кровати прямо в ботинках, а она, как я потом выяснила, изуродовала плюшевого медведя, который напоминал об умершем дедушке, и залила весь ящик с косметикой водой.