Вы все мои слуги! Вы, он кивнул Кияну, и вы! Он улыбнулся плотному воину в черном убранстве.
Мы служим императору, прозвучал твердый голос.
Пусть так. Он шагнул вперед. Они расступились его гвардейцы и слуги регента. Он поспешил укрыться в своих покоях, где его ожидала толпа встревоженных сквайров и недоуменные глаза Годри. Асанианский регламент дозволял императору принять высокого лорда неофициально, без помпезности, свиты и множества слуг. Эсториан пошел на уступки. Он позволил облачить себя в десяток мантий, но не парадных, а простых и достаточно тонких, чтобы не слишком страдать от жары. Он разрешил заплести в косички свою бороду, но настоял на том, чтобы прием проводился в небольшом помещении с дверьми, распахнутыми во дворик, в центре которого бил освежающий фонтан. Сидя недвижно, словно храмовый божок, в большом, заваленном подушками кресле, Эсториан приготовился к встрече с регентом Асаниана. Лорд Фираз явился к императору без сопровождения, что могло быть расценено либо как явный и оскорбительный демарш, либо как проявление абсолютного доверия. Его одежды также были просты; входя в комнату, он преклонил одно колено, но с видимым облегчением позволил императору поднять себя и устроился в кресле, стоящем чуть ниже императорского. Он с удовольствием сделал глоток из чаши, протянутой ему слугой, что также было актом доверия, ибо персона его ранга могла потребовать у виночерпия снять с вина пробу. Как ни настроен был регент сократить количество вежливых фиоритур, предшествующих началу серьезной беседы, им все же пришлось поговорить о вине, о погоде, об окружающей обстановке. Вино было приемлемым, погода скверной, а окружающая обстановка в точности такой, какой ей и надлежало быть, о чем Эсториан и заявил с присущей ему прямотой, вызвав улыбку на устах искушенного в построении словесных хитросплетений вельможи. После кратковременного, но обильного возлияния Фираз счел возможным приступить к делу.
Ваше императорское величество, приосанившись, заговорил он.
Стоп, не очень вежливо оборвал его Эсториан. Мы, кажется, одного рода. Называйте меня, если уж вы настаиваете, милорд, а впрочем, я предпочел бы, чтобы ко мне обращались по имени...
Милорд, хитро блеснул глазами регент. Я рад видеть, что вы так легко и приятно свыкаетесь с нашими порядками и обычаями...
Нет, сказал Эсториан, не очень легко. Я все кручусь и верчусь в разные стороны, как это делал до меня мой отец: на севере, на востоке, на юге... Мне говорят: это твоя собственность. На деле же все наоборот. Это я принадлежу всем странам света.