Они презирают нас, обратился Эсториан к Годри. И не любят меня. Как я могу управлять ими? Я их совершенно не понимаю. Молчаливый сквайр вынырнул из пучины непроницаемого безмолвия.
Я думаю, они сами вряд ли себя понимают, милорд. Эсториану захотелось стащить с себя дурацкие мантии и зашвырнуть их подальше. Но он уже проделывал это. И не раз. Он проделывал все, что позволяют себе бунтовщики, узники и капризные дети.
И что же? Они все равно окружают меня, мучают, одолевают. И плюют на мои вспышки протеста. Годри молчал. Бедный Годри. Хозяин изводит его так же, как Асаниан изводит хозяина. Но Годри любит своего господина, а Эсториан ненавидит своих мучителей всей душой. Ненависть эта не приносит плодов. А посему ее давно следовало отбросить, как бесполезную вещь. Пора принимать реальность такой, какая она есть, и мыслить конкретными категориями. Почему бы, например, не... Он усмехнулся. То, что забрезжило вдруг в его мозгу, даже не успев оформиться в четкий образ, казалось чрезвычайно занятным. Годри посмотрел глазами напуганного сенеля. Эсториан улыбнулся еще шире, заметив, что его веселость насторожила слугу.
Предположим, произнес он мечтательно, предположим, мой милый Годри, что я пойду им навстречу. Что случится тогда? Позволят ли они мне быть самим собой? Ослабят ли свою хватку?
Не знаю, милорд. Слуга подчеркивал своим тоном, что прекрасно осведомлен, как его господин реагирует на правду, исходящую из уст даже самых близких ему людей.
Вряд ли они расслабятся, думаешь ты про себя, мой верфный Годри. И все же, если я в игре против них выброшу фальшивую кость, будешь ли ты судить меня строго?
Вы все равно сделаете то, что вам взбредет в голову, хмуро пробормотал Годри. Вам абсолютно не важно, что я при этом скажу. Эсториан обнял слугу за плечи и притянул к себе. Шепот господина вызвал на лице Годри гамму быстро сменяющихся чувств от холодной недоверчивости до изумления. Потом физиономия его выразила искреннюю веселость.
Это пахнет потасовкой, милорд, сказал он. Но очень неплохой потасовкой. Вдохновленный поддержкой верного сквайра, Эсториан не мешкая принялся готовиться к битве. Он удивил своих желтолицых слуг неожиданным требованием облачить его в самые пышные мантии, а затем повелел им пригласить к себе персону, с которой ему последнее время совсем не хотелось встречаться в часы досуга. Лорд Фираз явился на зов без свиты и держался, как всегда, спокойноневозмутимо. Правда, вино и фрукты, предложенные ему, он прежде позволил отведать неприметной серо-коричневой личности, исполняющей при нем роль дегустатора. Несмотря на столь явную демонстрацию холодности со стороны высокочтимого лорда, Эсториан, лучась дружелюбием, заявил: