Никто больше не отпустит Мэтью под опеку его отца, даже если случится чудо и деньги на залог найдутся — вот почему Лукас не хочет меня видеть, зная, что Мэтью не виноват. Оба раза наручники на руках его брата защелкивал офицер Уилсон.
Так что будет, если он так же защелкнет и замок в двери его камеры?
Не хочу думать о плохом. Не хочу! Тот парень — друг Лукаса, сказал «действуй» и был прав.
Это определенно лучше, чем опустить руки и сдаться на волю обстоятельствам.
Я приезжаю к зданию временной тюрьмы, в которой находится мой парень, свернув сюда по дороге в аэропорт, и решительно вхожу внутрь учреждения.
Все это время Мэтью отказывался меня видеть, и администрация шла ему навстречу, но сегодня я иду на хитрость и прошу мне помочь тренера Херли.
С ним Мэтью соглашается встретиться, вот только в комнату для встреч вместо тренера вхожу я.
— Эшли? — мне кажется на этот раз Мэтью еще бледнее, чем я запомнила. Волосы стянуты на затылке в короткий хвост, длинная прядь упала на лоб, скулы заострены. И точно не хочет, чтобы я его видела таким — в синей форме правонарушителя.
— Привет, красавчик.
Я все равно улыбаюсь, несмотря ни на что. Не могу не улыбаться от радости, что вижу его, и плевать что в стенах окна с решетками.
Он смотрит на меня жадно и с ожиданием — я не могу ошибиться. И он совершенно точно скучал.
Мне не хочется нести ему еще большую грусть и заставлять сомневаться, поэтому я снимаю с себя пальто и подхожу ближе. Обняв Мэтью за талию, целую его в сухие губы и кладу голову на грудь. Почувствовав щекой знакомое тепло, крепко-крепко обнимаю.
— Привет! Как же я рада тебя видеть!
— Эшли…
Когда влюблен, расстояние в десять миль кажется размером с континент. А расставание на неделю — словно разлука в несколько лет. Мы не можем друг от друга оторваться, и не можем ничего сказать. Я слышу, как стучит его сердце, как губы, решившись, касаются моих волос и чувствую, как руки пробираются под кофту, чтобы коснуться моей кожи.
Как жаль, что мы в этой большой комнате не одни и не можем себе позволить большее.
— Ты пахнешь декабрем и миндальным печеньем. Ты такая же радость… мисс Улыбка.
И он такой же — мой Мэтью!
— Я испекла тебе печенье, ты угадал. Надеюсь, у меня хоть немного получилось повторить рецепт. С тобой мне даже неловко тягаться.
— Ты совершаешь ошибку, — негромкий голос царапает слух. — Не нужно было, я бы понял.
Конечно, он не о печенье. Мы оба знаем, о чем, и от этого радость встречи горчит в груди, перехватывая горло.
— А ты? Отказываясь от меня.
— Эшли, уже ничего не будет, как прежде. Уже не выйдет поверить, пойми. Не такое будущее я тебе желаю и не с таким парнем.