— Но со мной ты тоже был собой, Мэтью! Раньше бы я с отцом согласилась, а теперь думаю о тебе иначе, слышишь?!
Мы продолжаем смотреть друг на друга, и в глазах Эшли столько решимости меня убедить — нет, не в том, что нам надо быть вместе, а в том, что я другой, — что это выдержать невозможно.
— А я — нет! Прекрати заблуждаться, Эш! — не хочу, но срываюсь. — Я живу в мире, который кого угодно отучит себе лгать! Девушке моего брата скоро рожать и еще недавно она думала, что проживет с Крисом долго и счастливо. А теперь он в тюрьме, а Бетти собралась отдать ребенка чужим людям. Сейчас она ненавидит брата, хотя еще вчера клялась ему, что любит! И знаешь, я зол на нее, мы поругались, но не могу не понимать — она права! Из Кристиана выйдет хреновый папаша! Он не должен был с ней связываться. Я не должен ни с кем связываться! Просто забудь меня, Эшли, иначе будешь ненавидеть! Забудь, я этого хочу!
Я могу наговорить еще много, но последние три слова уже решают все.
— Ты хочешь? — ее голос глохнет, а глаза тускнеют.
Все во мне кричит обратное «Нет, не хочу, твою мать! Я сам не знаю, чего хочу!», но я и так зашел далеко, поэтому выдыхаю почти беззвучно:
— Да.
— Хорошо. Как скажешь, Мэтью Палмер.
Я возвращаюсь из школы около четырех часов дня, оставляю мотоцикл стоять на заднем дворе дома и сразу иду к себе, чтобы переодеться.
Бетти до сих пор у нас, на кухне пахнет сгоревшими тостами и арахисовой пастой, но запаха травки нигде не ощущается, и это уже хорошо. Заглянув в почти пустой холодильник, я делаю себе пару сэндвичей с остатками бекона, запиваю их чашкой горячего кофе, и ухожу в гараж, зная, что в десять часов вечера туда приедут Лео и Натан забрать свой «Бьюик».
Отец сидит в затертом кресле у стены, накрыв лицо кепкой, выронив из пальцев пустую банку из-под пива и спит. Но двигатель в седане уже чист и заменено масло.
Я расталкиваю его, и мы заканчиваем работу к одиннадцати, после чего, распрощавшись с парнями, расходимся. Они уезжают, а я иду к себе, принимаю душ и мгновенно засыпаю, чтобы уже через час проснуться от чужого крика, долетевшего в мою спальню со стороны гаража.
Я привык спать очень чутко, в нашей семье сигналом тревоги может послужить любой необычный звук, поэтому я немедля натягиваю джинсы, надеваю на голое тело куртку и спускаюсь вниз. Взяв в руки монтировку, в глубокой тени пересекаю двор и проскальзываю в гараж через задний вход со стороны двора.
— Закрой дверь, Мэтью! — тут же слышу знакомый голос. — Эта тварь визгливая, как кастрированный боров!.. Заткни пасть, сука! Заткнись, я сказал!