– Да, я всё понял, – отозвался телохранитель.
– И это… узнай её интересы, мне плевать через кого. Что любит, чем увлекается, где проводит свободное время. Ежедневный фотоотчёт.
– Хорошо, Александр Дмитриевич, спокойной ночи, – телохранитель отключился, а Валентаев стал выезжать с парковки перед домом занозы...
Поставил машину в гараж, за спиной с характерным треском закрывались автоматические глухие ворота. Вбежал по ступеням белокаменного дома, открыл бронированную металлическую дверь, гремя связкой ключей, включил электричество и, сняв обувь, поспешил на нулевой этаж, в душ и бассейн, где рядом располагался собственный бар с бильярдом. Необходимо расслабиться и подумать, чем прижать Барса, он начал слишком часто мелькать на горизонте…
Вся эта ситуация напоминала хождение по мукам. Я то подгоняла время, желая, чтобы это дерьмо скорее закончилось, то наоборот с содроганием смотрела в календарь, боясь окончательно попасться в умело расставленные Валентаевым липкие сети.
Даже на лекциях не могла до конца сосредоточиться. Однокурсники стали подмечать некие подозрительные перемены в моём настроении, я вдруг стала задумчива и молчалива, могла ответить раздражённо, а ведь это моё нормальное состояние, просто они привыкли видеть меня всегда весёлой, вежливой и отзывчивой, не зная, что моя доброжелательная улыбка лишь маска – попытка отгородиться от того безумного кошмара, который преследовал меня на протяжении почти трёх лет, пока мать медленно умирала от рака. Попытка забыть о нём навсегда. Никто не знает, какие мысли меня посещали в минуты отчаянья и надеюсь, никогда не узнает.
В клубе Валентаев не появлялся. Я отработала ещё две смены почти без напряга: меня больше не отправляли обслуживать vip-комнаты и администраторы вели себя как обычно. Я почти уверила себя, что разговор с Валентаевым утром на парковке мне только привиделся, словно один из тех неприятных снов, что мучают меня периодически, но в воскресенье утром, знакомый джип со зверской мордой и огромными фарами стоял возле моего подъезда...
За спиной хлопнула тяжёлая дверь, изо рта вырвалось облачко пара, а я получше натянула шапку, чтобы не мёрзли уши и поправила перчатки. В наушниках звучала пропитанная некой безысходностью музыка, которая не дарила хорошее настроение, но странным образом успокаивала. Я намеревалась пробежать по парку кружок другой, но взгляд упёрся в литые диски.
Подняла глаза и, ничем не выдавая волнение, обошла джип. Дверь распахнулась сразу. Похоже Валентаев любит вести переговоры по утрам и каким-то образом он точно знал во сколько я выйду на пробежку.