— Не отходи далеко, вишенка! — тонким голоском пропищал мне вслед отец, передразнивая мать.
— Если встречу тигра, оседлаю и ускачу отсюда на его спине, — съязвила я.
Отец расхохотался.
— Не забывай, тигры — животные, охраняемые законом.
— Я отпущу его раньше, чем меня увидят свидетели, — хмыкнула я и исчезла в кустах.
Отношения с родителями у меня скорее приятельские. Со мной никогда не обращались как с ребёнком, с детства многое позволяли, но и спрашивали почти, как со взрослой. Отец — успешный адвокат в Питере, возведший силу слова в культ. Мама — архитектор с неуёмным стремлением к прекрасному. И фетиши обоих воплотились во мне — единственном горячо любимом чаде. Меня с детства учили никогда не сдавать позиций в споре, оставлять за собой последнее слово, кем бы ни был оппонент, и таскали на пение-рисование-танцы до тех пор, пока я не остановила выбор на балете и не заняла первое место в соревновании среди балетных школ России, исполнив вариацию, в которой классический балет сочетался с акробатикой.
Кстати, акробатические навыки пригодились и сейчас. Местность вокруг озера — холмистая, и я попыталась забраться повыше, чтобы сфотографировать одно необычное явление, единственное по-настоящему впечатлившее меня в этой глуши — комету, висевшую в небе со вчерашнего вечера. Днём её не было видно, но как только стемнеет, продолговатая вспышка голубого света наверняка появится вновь. Будь она красной, точно бы решила, что предвещает появление драконов или возрождение Азора Ахая[1]! Хихикнув собственному остроумию, я выудила из кармана шорт андроид. Смеркалось, и комета уже была видна — даже лучше, чем вчера, но ветви деревьев всё же мешали идеальному снимку. Раздражённо фыркнув, я вскарабкалась выше — на покрытый мхом валун. Но тут совсем рядом с ветки шумно вспорхнула птица, я отшатнулась, секунды две балансировала на валуне, пытаясь восстановить равновесие… но, словно кто-то невидимый слегка подтолкнул в спину, и я покатилась вниз по склону — оказалось, за валуном был обрыв.
Падение оглушило — не ожидала, что холм такой высокий. Оказавшись у подножия, попыталась встать — удалось. И вроде ничего не сломано. Потирая ушибленные локти и колени, я посмотрела на вершину холма. Долго же придётся взбираться обратно! Но ничего не поделаешь. Вздохнув, я мельком осмотрелась и поёжилась. Местность — совершенно другая. И представить трудно, что по ту сторону холма — красивое, будто отфотошопленное озеро и наш фургон. Здесь — диковатая пустошь, а за ней — покрытые лесом горы. Правда, в небе по-прежнему висит комета… Будет моей путеводной звездой! Я бодро двинулась к холму, но тут же остановилась. В шуме ветра и стрёкоте насекомых — к этим звукам уже привыкла за недельное путешествие по дебрям — расслышала и нечто новое — приглушённое рычание. Тигр, на спине которого я собиралась выбраться к цивилизации? Настороженно огляделась. Ничего. Но, только продолжила путь, рычание повторилось — уже ближе. В сгущающейся тьме сверкнули огненно-красные глаза — одна пара, две, три… Дальше считать не стала. Бежать или звать на помощь нет смысла: родители — слишком далеко и ничего не услышат. Остаётся — защищаться. Подхватив с земли камень, я прицелилась и запустила им в алые точки глаз. Громкий визг и рёв сотрясли безмятежность наступающей ночи. А я, медленно отходя к холму, подобрала ещё один камень и толстую ветку… Но уже в следующее мгновение поняла: это не спасёт. Твари выступили из тьмы, их шесть и… это не тигры. Они скорее похожи на волков, только гораздо крупнее. На головах — рога, как у горных козлов, а из распахнутых зубастых пастей вываливаются раздвоённые языки, как у ящеров. В Китае такого не должно быть. И не только в Китае — вообще нигде, кроме фильмов ужасов. Может, слишком сильно стукнулась головой, и мне это мерещится? Если это морок, то сейчас пройдёт.