Подошёл, взял бокал с вином. Посмотрел в глаза немного наклонив голову с высоты своего роста, чёрная прядь упала на лицо, совсем как тогда, у костра на площади.
— Беги от меня, Бельчонок, — глаза как льдинки, колют до крови, обжигают сердце.
Поднос полетел на пол, а Вельда стремглав вверх по ступенькам лестницы, в маленькую комнатку под самой крышей. Захлопнула дверь, почти упала спиной на неё, тяжело дыша. Испуганный ворон потерялся в общей зале.
Что делать теперь — плакать или смеяться, радоваться или горевать. Она не знала. Все прочёл, как по книге, молодой маг, каждую мысль и чувство. Или угадал. Стыдно и страшно. И почему-то с толикой тайной радости.
Отдышалась, взглянула в зеркало — лицо раскраснелось, глаза блестят, отчаянные, весёлые. Совсем девчонка. Наивная и маленькая.
— Бельчонок, — сама себе прошептала Вельда, обхватила ладонями пылающее лицо.
— Он назвал меня Бельчонком.
Не хотелось думать, что это означает и почему необходимо бежать от Стефана Фолганда. Как же можно потерять только что обретённое. Никак невозможно. Только чувствовать искрящуюся радость и верить. Сердечко Вельды падало в пропасть с мучительным наслаждением.
— Вельда, — голос тёти вернул к реальности. — Спускайся, дорогая, нужна твоя помощь.
Пришлось взять себя в руки и вернуться в общую залу. Ворон устроился на лестнице, сверху наблюдая за посетителями, чистил перья и вёл себя как положено благородной птице.
Брошенный поднос Вельда нашла на одном из столиков. Забрала, занялась работой, тщательно обходя стороной мага. И смотреть в его сторону стыдно. Иногда не могла удержаться и бросала искоса короткие взгляды. Стефан сам как чёрный ворон сидел возле огня, медленно пил вино, о чем-то размышлял.
«Интересно, что у него там, в голове», — в Вельде проснулось вечное любопытство.
— «О чем могут думать маги?».
Посетителей становилось больше. На глупости времени не оставалось.
— Смотри, народ, представление начинается!
Хорошо поставленный голос донёсся из другого конца залы, а Вельда внутри сжалась. Сама удивилась, что появление кукольника не вызвало прежней радости. В памяти осталось неприятное с ним связанное. Опять украдкой взглянула в сторону мага — бокал поставил на стол, накинул плащ. Уходить собирается? Нет, сел на диванчик, напряжённая рука привычно удерживает край плаща на плече, закрылся, сгорбился. Лицо белое. И ему кукольник не в радость.
В этот раз представление изменилось. Сразу несколько кукол управлялись ловким кукольником.
— Пришёл народ поклониться Дивному богу! Спаси нас бог от чёрной чумы, да белой смерти! И тут…