Другой рукой кукольник вывел на сцену не Дивного бога, а бесформенное чудовище состоящие из каких-то разрозненных частей сразу всего — щупальца и клешни, клыки и когти. Ничего не поймёшь.
Зрители охнули.
— Тёмный лик! Горе нам и беда! Ничто не спасёт.
Чудовище напало на кукол. Стефан сильнее обхватил себя руками. Невыносимо наблюдать за страданиями мага. Она чувствовала, как ему плохо. Что-то такое было в постановке, она догадалась. И это касалось Дивного бога.
Муторно сделалось и тоскливо. Много разговоров про белую смерть и смерти. Сама испытала, что это такое. Страшно и непонятно, потому что никто не знает как выбирается жертва и почему. Так и стоит перед глазами гибель горожан на празднике Дивного бога. И Стефан словно истаивал свечой. Вельда очень хотела помочь, но не представляла как.
— Почему ты грустная, Бельчонок?
Вздрогнула. Не тем голосом задан вопрос. Это всего лишь Григор.
— Кто тебя обидел? Скажи, я сверну ему шею.
Этот свернёт. Кулачища вон какие. Но Вельда качает головой.
— Все хорошо, Григор. Устала немного и кукольник… он меня пугает.
Парень нахмурился, покосился на кукольника, складывающего пожитки в ящик.
— Не бойся. С тобой не должно ничего случиться. Кукольник сказки рассказывает.
— Помнишь ты мне книжку купил на празднике? — она вспомнила, что читала недавно.
— Да, Бельчонок.
Каждый раз теперь будет вздрагивать, слыша прозвище от других, не из уст мага.
— Григор, ты хороший, — Вельда села рядом. — Но… пожалуйста, не называй меня так. В той книжке сказки про Дивного бога. И есть про тёмный лик. Так все непонятно, но выходит, что тёмный лик и есть Дивный бог. Или у него два лица. И если тёмный лик насылает болезни на народ Фолганда, а светлый лик спасает, то какой в этом смысл? Зачем это Дивному богу. Понимаешь? Очень сложно понять.
Григор вздыхает, опять хмурится, огромной пятерней проводит по светлым волосам.
— Ладно, Бель…, - с трудом останавливает себя. — Я мало смыслю в жреческом мастерстве. Только то, что говорят в Доме Дивного бога. Мы не можем знать замысел светлого лика.
— Может и так. Ладно, меня зовут.
Девушка оставляет парня за столом. Нужно помогать тёте с посетителями. Быстрой белкой бегает Вельда по общей зале. Почти забыла про мага у камина. Слушает разговоры и работает.
— Он здесь. Вон сидит у камина, — тихий шёпот у дальнего столика в полутёмном углу.
— Вижу. И как?
— Дождёмся, когда выйдет и за угол трактира зайдёт. Всегда так ходит.
— А если он своим путём уйдёт?
— Не боись. Успеем перехватить. Двое позади, а я ударю.
Сделав вид, что очень занята, Вельда начинает протирать соседний столик, который на вид вполне чист и готов встретить нового посетителя. Напевая, с улыбкой, трёт этот проклятый стол, ждёт продолжения страшного разговора, но троица за столиком неторопливо пьёт ячменный квас. На вид самые обычные горожане из простых. Никого раньше она не видела в «Пустой бочке». Внутри всё дрожит от волнения и беспокойства.