— Можешь идти.
Вельда и не заметила, что стоит с подносом возле гостя в задумчивости. Он всё же посмотрел на неё и стало ясно — прозвище она придумала самое подходящее. Глаза, два острых осколка льда в зимней воде.
«Он не маг, он колдун», — вновь подумалось Вельде, и ледяная змейка страха заползла в душу. Она заставила себя ответить на этот взгляд и уйти с высоко поднятой головой. Не зная, смотрит ли он в спину или уже вновь погрузился в свои мысли. Ей почему-то, казалось, что смотрит. И это заставляло тянуться струной и не давать слабину.
— Опять снег пошёл, — с радостным возгласом, показавшимся неуместным теперь, в трактир влетел бродячий кукольник со своим театром.
Он часто заходил в «Пустую бочку» и радовал представлениями посетителей. Отряхнувшись от снега, кукольник развернул ящик, мгновенно ставший сценой, и начал представление. Вельда приготовила ему горячего яблочного вина, чтобы согреться. И сама позабыв обо всём смотрела во все глаза. Рядом уселся Григор- великан, счастливо улюлюкал и аплодировал шуточкам артиста. Посматривал в сторону Вельды круглыми глазами, невзначай иногда касаясь плечом её плеча. Девушка почувствовала тепло и счастье. Сказка вернулась, перестав быть страшной и непонятной. На время забыла о брате лорда, что чёрной птицей сидел перед камином
— Погляди народ новую сказку, — зазывал кукольник. — Это жрец идёт! Подношения Дивному богу несёт!
Кукольник дёргал за ниточки и фигурка, изображающая жреца, согнулась в три погибели, огромный мешок за плечами. Зрители смеялись, узнавая то, что часто видели в обычной жизни.
— А Дивный бог, вот он! Явился к нам!
Появилась новая кукла — ярко-жёлтые одежды и человеческое лицо с завязанным ртом. Века не менялся образ Дивного бога в народе Фолганда.
Между жрецом и божеством затеялся диалог, но Вельда отвлеклась, потому что случайно посмотрела на Стефана Фолганда, застывшего возле камина. Его пальцы с такой силой сжимали бокал, что побелели, если это было возможно. От природы ли или по иной причине он был довольно бледен, и Вельда только теперь заметила какой у него измождённый вид. Вид человека, болеющего долго, тяжело и неизлечимо. Неулыбающиеся губы сложились в тонкую черту, скулы и нос заострились. Тонкий профиль мертвеца на фоне жаркого огня камина.
Кукольник продолжал дёргать за нити, марионетки отзывались под чуткими пальцами, а Стефан словно готов был дёргаться вместе с ними. Он продолжал сжимать бокал сильнее и сильнее.
Вельда перевела взгляд на представление и успела увидеть, как из мешка жреца вываливается куколка ребёнка, падая прямо к ногам Дивного бога.