Я глубоко вздыхаю. Часть меня хочет рассказать маме всё, получить её сочувствие и услышать её совет. Но другая часть меня просто хочет замести всю ситуацию под ковёр, двигаться дальше и делать вид, что всё в порядке.
Но потом я с нежностью смотрю на свою маму, на её красивые каштановые волосы с проседью, на лицо, с глубокими морщинами от улыбок, на её обручальное кольцо, изношенное, поцарапанное и любимое. Она познакомилась с моим отцом, когда ей было двадцать два года, сразу после колледжа. Они безумно влюбились и никогда не оглядывались.
Я хочу, чтобы у меня было также.
— Свадьба отменяется, — прямо говорю я ей и резко сажусь на кухонный стул. Моя мама тоже садится, медленнее и с растерянным выражением лица.
— Но почему? — её недоверие отражается в её голосе. — Я думала, вы двое влюблены. Есть что-то, чего я не знаю?
Я пожимаю плечами.
— Это безумно сложно.
— Скажи мне, милая. Что случилось? — мама обхватывает моё лицо своей нежной рукой, и я вдруг начинаю плакать. Не рыдать, как Марки несколько дней назад, а почти безмолвно плакать. Мгновенно моя мама вскакивает со стула и снова заключает меня в свои объятия.
Несколько мгновений мы стоим так, моя мама воркует и утешает меня, а я просто позволяю себе грустить.
Наконец я отстраняюсь от неё.
— Наш чай. — Я подхожу к стойке, беру наши чуть тёплые напитки и снова сажусь за стол.
— Ты хочешь поговорить об этом?
Я киваю, делая глоток успокаивающего ромашкового чая.
— Всё это немного шокирует, — предупреждаю я её.
— Я могу справиться с этим, — мама садится немного прямее, словно собираясь с силами.
Я слабо смеюсь.
— Шокирует из-за Марки, мама, а не из-за меня, — я глубоко вздыхаю и решаю пойти на это. — Марки — гей.
— Что? — её челюсть отвисает от этого откровения.
Я киваю, сама с трудом в это веря.
— Да, и он не только гей, он ещё и любит кого-то другого. Мужчину. Бретта. Парня, с которым я ходила в школу. По иронии судьбы, он был на ужине в честь помолвки, и я думаю, что теперь он помощник футбольного тренера в школе Города Голубая Гора. В любом случае, да, они влюблены. И Марки признался мне после ужина в честь нашей помолвки.
— Но дорогая, это было три ночи назад! Ты держала это в себе всё это время? — моя мама берёт меня за руку, выглядя искренне обеспокоенной.
— Мама, всё хорошо. Мне просто нужно было время подумать, и всё осмыслить. Но я до сих пор не могу охватить всё это своим сознанием. Это безумие. Фу! — я кладу голову на руки.
— Кора, мне так жаль, — она ласково похлопывает меня по плечу.
Я криво улыбаюсь.
— Всё в порядке, мама. Ну, в основном. Я рада за Марки. Я счастлива, что он, наконец, может быть самим собой. Представь, каково это держать всё в себе! И я рада, что мы не зашли слишком далеко. Знаешь, например, поженились, — я качаю головой. — Знаешь, я в порядке. На самом деле я больше не так расстроена.