— Вот это уже больше похоже на извинения, — говорю я ей, подмигивая.
— Ты подлец! — Кора игриво отмахивается, и мы оба смеёмся. Не в силах сопротивляться, я притягиваю её к себе, чтобы крепко обнять.
— Но на самом деле, — голос Коры приглушается у моей груди. — Спасибо.
— Просто рад, что приехал в нужное время. — Я нежно глажу её волосы, и Кора вздыхает. Я хотел бы, чтобы мы могли просто остаться в этом положении, но неохотно я позволил ей отойти.
— Первая партия блинчиков готова, если ты голоден.
Кора возвращается к плите и продолжает готовить завтрак.
— Конечно. Я принесу сироп.
Мы входим в лёгкий ритм, пока заканчиваем подготовку к завтраку. Наконец, мы оба садимся есть блины, и я решаю ответить на первоначальный вопрос Коры.
— Я собирался уехать сегодня утром. — Она смотрит на меня, в её больших красивых глаза застыл вопрос. — Но, если ты не заметила, снаружи всё ещё сильный шторм. Не удивлюсь, если несколько дорог перекроют. — Я легко пожимаю плечами. — Так что, похоже, ты застрянешь со мной на какое-то время.
Широко раскрытыми глазами Кора смотрит в кухонное окно. Будто точно рассчитанный, раскат грома громко эхом сотрясает небольшую комнату.
— О, это нормально, полагаю, — Кора снова смотрит на свои блинчики, возится вилкой с сиропом. — У меня здесь много еды.
— Я имею в виду, что могу рискнуть своей жизнью, если причиняю тебе неудобства, — я приподнимаю одну бровь, ожидая её реакции.
— Нет, я не хочу, чтобы ты это делал, особенно после всего, что случилось, — произносит Кора, кусая губу.
Я слегка улыбаюсь.
— Шучу, я действительно не могу сесть за руль в такую погоду. Это небезопасно.
Снаружи густыми струями льёт дождь, и, хотя уже позднее утро, небо подёрнулось серой бледностью. Ветер воет между деревьев, и я почти уверен, что дороги будут либо размыты, либо завалены мусором.
— Ладно, хорошо. Я не хочу, чтобы ты подвергался какой-либо опасности, — Кора улыбается мне.
Я улыбаюсь ей в ответ, тронутый заботой.
— Значит, мы вместе заперты в этой хижине, — говорю я ей, и в моём голосе проскальзывает нотка дерзости.
— Я…, наверное, да, — Кора запинается, и сладкий румянец снова заливает её щёки.
Мы возвращаемся к поеданию блинов в дружелюбной тишине, и я думаю о том, что застрять с Корой в такой тесноте одновременно волнующе и рискованно. Даже сейчас, сидя в нескольких дюймах друг от друга, я ловлю себя на искушении прикоснуться к ней — её губам, её щеке и ложбинке между её грудями.
— Итак, — Кора шумно прочищает горло, нарушая тишину. — Как именно ты оказался в моей постели прошлой ночью?