— Это ещё столько же! — Тимур Эдуардович был потрясён.
— Остальное уже не так интересно и потребуется для собственных нужд. Учти, что мы будем разрабатывать редкоземельные граниты и алунитовые сланцы, богатые алюминием, а это потенциально ещё десятки миллиардов. Не забудем про камни сланец, мраморовидный известняк, голубой, розовый и белый мрамор, кварцит, граниты. Бордюры и плитки при правильном подходе к мэру кратно окупят производство.
— Кстати, не металлом единым, после обогащения и выщелачивания у нас останется отход — чистейший кварцевый песок и кварцевая мука! — добавил Дмитрий.
— Не моя тема, по-моему, в зависимости от чистоты цена прыгает от двадцати до ста баксов за тонну, — Тимур выдавал цифры без всякой бумажки.
— Пусть даже половину реализуем, уже тридцать, сорок миллиардов. С верхнего яруса нам перепадёт миллиард тонн гипса, немного бария и стронция. При продаже их по самой низкой цене ещё сорок миллиардов. Но мы не дураки одним сырьём торговать, особенно при копеечной цене электричества. Продукция с высокой добавленной стоимостью — смеси, плиты, керамика, кварцевая вата и ткань, гипсовые блоки и листы, цемент высокой прочности, серная кислота и сера, стали и чугуны интересней будет, не правда ли?
— Кварцевый песок, цемент и щебень действительно можно продать в любом количестве. Мировой рынок проглотит такой объём и не подавится. Но налоги, себестоимость добычи и логистика. Логистика всё портит! Нет в нашей столько портов, недостаточно пропускной способности железных дорог. К тому же, о какой секретности может идти речь.
— Ну насчёт секретности это ещё бабка на двое сказала, а с логистикой и портами я решу вопрос.
— Очень сомневаюсь. Очень! — Тимур был настроен скептически. — А что у нас по себестоимости обогащения и переработки?
— Гуляет от дести до тридцать пяти процентов, если считать от рыночной цены. По мере увеличения автономности и плановой постройки полной цепочки обогатительных линий она будет падать, — это Павел ответил вместо меня на вопрос. — По расчётам технологов пятьдесят процентов производств окупятся в течении трёх лет, у двадцати срок один-два года, а у некоторых фитотронов вообще три-шесть месяцев. Дешевая энергия, бесплатное тепло и площади, свободные от посещений налоговыми и пожарными инспекторами много выгодней, чем производство в Юго-Восточной Азии.
— И все же, Андрей Владимирович, как не крутитесь, денег на старт всех проектов не хватает. Слишком круто забирает кривая расходов на второй, а особенно третий год. Никак не получится развернуть в такой короткий срок обогатительное оборудование.