Вершинин
Тело затекло, с трудом переворачиваюсь на спину. Держусь за голову, тру руками лицо.
Где вообще я?
Нажрались вчера с Максом. Точно вчера? Утром Орешкина болела с похмелья, а вот сегодня я.
Орешкина… черт!
Начинаю медленно себя ощупывать: рубашка, брюки, все на месте. Рядом раздается громкий храп. У нас будет одна группа анонимных алкоголиков на двоих, если, конечно, Орешкина согласится.
Но на пути к моей сладкой девочке еще две преграды: папа и жених, который якобы гей. Жених можно сказать не в счет, а вот папа, это очень серьезный барьер.
Медленно сажусь, только потом открываю глаза. Уже светло, могу разглядеть комнату, она точно не моя. Рядом храпит Ржевский, раскинув руки, и тоже в одежде. Ну, хоть я точно не гомосексуалист, Орешкиного жениха можно не опасаться.
Медленно начинаю вспоминать, что было вчера, визит Дымова, его повелительный тон к дочери. Дашкины глаза, полные сожаления, и самого себя в немом оцепенении. Свое состояние, словно мне сердце расковыряли тупым ножом.
Было очевидно, что подумала моя девочка, господи, какой же я кретин, сил никаких нет. Как вообще можно было такое решить и принять Дашку за предательницу замышляющюю что-то серьезное? Она по дороге пройти не может без приключений на свою милую попку, а не то что разрушить мою фирму. Наивная такая, чистая, вредная, но это все потому что хочет доказать и показать всем вокруг, какая она самостоятельная и независимая.
А потом, нализавшись коньяка, мы решили со Ржевским ехать за ней. Спасать мою принцессу от злого колдуна, вызволять из высокого замка.
— Макс! Макс, проснись, в дверь звонят. Макс!
Дверной звонок и правда разливался весело трелью по квартире, но никаких сил встать и открыть у меня не было. Из кармана достал телефон, надо срочно позвонить моей девочке, но этот паразит был разряжен.
— А, вот вы где!
Катя? Та самая беременная Катя? Неожиданно. А мы так и спали с открытыми дверями?
— Максим!
Ржевский трясет головой, зевает, практически не смотрит на девушку.
— Там у вас открыто, я зашла. Макс, ты не отвечаешь на звонки, не хочешь меня видеть, а вопрос серьезный.
— О господи, — Ржевский стонет.
— Она беременна? — встаю, шарю по тумбочке. — Макс, где у тебя зарядник?
— Так все уже знают? Максим, ты все рассказал? Как ты мог?
— Катя, черт, он мой друг, я поделился своей бедой.
— Бедой? Ребенок для тебя — это беда? Обуза? Как ты можешь такое говорить?
— Дьявол, Катя. Ну что ты от меня хочешь? У тебя муж, ты не думала, что беременна от него, а не от меня?
— От мужа?
Да, ситуация забавная, еле как нахожу шнур, иду на кухню, чтоб не мешать голубкам ворковать, но тут в дверь опять звонят. Вообще, как мы вчера оказались у Ржевского? Ничего не помню.