— Не знаю, я же лежу.
— Ну, пойдем, пописаем.
Но как только я сажусь и пытаюсь прикрыться покрывалом, меня подхватывают на руки. Несколько шагов, а потом удар и отборный мат из таких слов, которых я и не знала.
— Твою мать, ебучий случай!
Рома прижимает меня сильнее, я зажмуриваю глаза, представляя, что сейчас будет и куда полетит мой несчастный чемодан.
— М-м-м-м-м… жаль, его фура не разнесла на мелкие кусочки. Гребаный чемодан.
— Извини, — блею как овечка, потому что представляю, как это больно.
— Ладно, нормально. Не описалась там?
А он с юмором.
— Пока нет.
Рома хромает, но аккуратно идет дальше, чтоб не наступить на что-то еще, заносит в открытую ванную, ставит меня на пол, включает свет. Жмурюсь, прикрывая глаза ладонями, но потом начинаю прикрывать себя, потому что понимаю, что стою совершенно голая перед мужчиной.
— Ты думаешь, я там что-то еще не видел?
Заливаюсь краской, щеки горят, стараюсь не смотреть на него, не то чтоб я не видела голого мужчину, но то были мои ровесники, а не мужчина старше меня на тринадцать лет — дату рождения, что была в паспорте у Романа Александровича Вершинина, я запомнила хорошо.
— Давай, делай все дела, и пойдем обратно.
— А может, вы пойдете к себе спать?
— А мы перешли на «вы»?
Роман Александрович вопросительно поднял правую бровь, упер руку в дверной косяк и начал меня разглядывать, словно не видел до этого. Я, как могла, отводила взгляд от того, что у него ниже пояса: ну, неприлично приличной девушке так туда пялиться. А вот попялиться было на что.
Широкая грудь, весь такой подкачанный, даже слегка загорелый, не иначе как на Мальдивы летал, туда все зимой летят. Плоский живот, кубики пресса, дорожка темных волос, совсем немаленьких размеров полувозбужденный член с открытой головкой, крупные яйца. Непроизвольно сглотнула слюну.
— Нравится?
— Нет. И можно я уже побуду одна?
Прикрываю грудь ладонями, отворачиваюсь. У меня не было никогда такого секса, но это не означает, что я должна сейчас падать перед этим мужчиной на колени и благодарить за подаренные оргазмы.
— Роман Александрович, я, конечно, понимаю, вы очень мне помогли, но вроде бы я уже вас отблагодарила.
Вот же дура дурацкая.
Сама не понимаю, что несу. Отблагодарила? Звучит так, словно я проститутка. Но нечего на меня так нагло смотреть да еще задавать вопросы, нравится ли мне его член. Сказала, а у самой внутри все клокочет, мельком глянула на Романа, а тот стоит и убивает меня взглядом, сжав дверной косяк так, что, кажется, сейчас выломает его.
— Вот же зараза какая противная.
— Кто? — шарю руками по вешалке, сдергиваю маленькое полотенчико, прикрываюсь наконец.