После неудачного приготовления яичницы и такой же неудачной попытки проветрить квартиру нужно было срочно расслабиться, раз уж мне сегодня точно никуда не уйти. Порылась в тюбиках и флакончиках, что стояли на полках, к своему удивлению, не нашла ни одного женского, ванильки здесь не было и в помине, что меня порадовало.
В дальнем углу шкафчика нашла соль для ванны с ароматом морской свежести и несколько свечей. Ну, второй-то раз я уже точно не спалю квартиру, тем более в ванной есть прямой доступ к воде.
Горячая вода успокаивала мышцы, свечи отражались в большом зеркале и красивыми тенями играли на кафеле и потолке, в наушниках звучала приятная музыка. Я максимально расслаблена и отрешена от всего окружающего мира. Была расслаблена и отрешена до тех пор, пока мне в лицо не полилась холодная вода из душа.
— А-а-а-а-а-а… черт, блин… а-а-а-а-а.
— Орешкина, ты решила оставить меня без жилплощади?
— Зачем в лицо-то?
— Затем, чтоб не кайфовала здесь одна без меня, вредительница.
— Да я просто… так получилось… я не хотела… и вообще… что ты делаешь?
Роман раздевается, бросая одежду на пол, вынимаю наушники, хочу выключить музыку в телефоне, что лежит на широком бортике ванны, но пальцы мокрые, тот соскальзывает и летит — нет, хорошо, что не в воду, а на коврик. Теперь музыка звучит из динамиков, а Вершинин уже снимает белье и забирается ко мне.
— Дай сюда, ведь сломаешь, — берет из моих рук наушники, кидает в ворох одежды, садится в ванну, вода вот-вот может перелиться за края, но его это нисколько не смущает.
— Я вообще-то хотела побыть одна.
— Ты была одна весь день.
— Это не так, твои соседи мне составили компанию, а еще приняли меня за проститутку и воровку.
— Что обидней?
— Не поняла?
— Что обидней — проститутка или воровка?
— Да все обидно, я ведь ни та, ни другая.
— Конечно, ты ни та, ни другая, ты просто ходячая катастрофа и недоразумение.
— Почему это…
Не успела тогда возразить, Рома оказался так близко, я видела, как в его темных глазах отражались неяркие огненные блики, как расширились зрачки. А потом он меня поцеловал, руками обхватив за талию, усаживая на себя верхом. Поцелуй настойчивый, от него пахнет кофе и сигаретами, ладони сжимают ягодицы, а я чувствую между своих ног возбужденный член.
Отвечаю, целую сама, совсем забыв, что вот буквально полминуты назад мы почти ругались, трусь раскрытой промежностью о его стояк. Член скользит по раскрытому лону, задевая клитор, из груди вырывается тихий стон.
Господи, как у него так получается управлять моим телом? Одним касанием, движением заставлять забывать о всем на свете и только чувствовать его. Хотеть его.