– Сколько же у вас братьев и сестер? – спросил Клет.
– А незамужние сестры есть? – не отстал Роско.
Все, разумеется, рассмеялись, желая поскорее избавиться от тягостного впечатления. Никого не привлекали тяжеловесные драмы – за год с нас, ей-богу, хватило.
Эшли незаметно подошла ко мне, пока Сиенна отвечала Роско, и подтолкнула меня плечом:
– Сходи за ним.
Я поморщился. Раскаянье, ставшее мне уже в доску знакомым и практически неразлучным спутником, стиснуло грудь, как огромные клещи.
– Он не захочет со мной говорить.
– Может, и нет, – Эш повела плечом и отвесила мне новый толчок. – Но он когда-то сказал мне: «Равнодушие в семье превращает кровь в водицу». – Она помолчала. – Пусть у Билли и есть для тебя пара сочных эпитетов, Джетро, но ты ему не безразличен.
Я невольно усмехнулся:
– Ты говоришь, как наша мама.
– Спасибо, это для меня лучший комплимент. А теперь брось попытки сменить тему и иди поговори с братом.
Низкий смешок заставил нас с Эш обернуться в поисках источника: рядом стоял Дрю. Он пристально изучал свои ботинки, но лицо освещала редкая – для него – улыбка.
– Что? – требовательно спросила Эшли, прищурившись.
Он пожал плечами и поглядел на нее:
– Да ничего, просто Джетро прав. – Глаза моего начальника, устремленные на Эшли, казались бездонными колодцами любви и преданности. – Ты действительно говоришь, как ваша мама, только менее изысканно и куда более авторитарно.
Эшли долгое мгновение смотрела на него, а потом вдруг обняла за шею и поцеловала охотинспектора так, что я почувствовал себя лишним.
Я поспешно отвернулся и спустился по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
– Извините, должен вас покинуть. Дела зовут.
Я уже отбежал футов на двадцать, когда сзади взвыл наш бедный Роско:
– Да когда же это кончится! Что, обязательно здесь? В доме десять свободных комнат, выбирайте любую!
* * *
Я не прислушивался к добродушной перепалке за моей спиной, готовясь к конфронтации с братцем. Стычки у нас были редки – Билли в основном меня в упор не замечал, а по праздникам ненавидел меня чуть меньше ради остальных.
Дровяной сарай был у нас популярным местом – агрессия требовала выхода, а вариантов выпустить пар немного. Достаточно сказать, что наколотых дров нам теперь хватит на несколько лет. Без долгих поисков я отправился туда.
Билли уже успел установить колоду и орудовал топором, стиснув его побелевшими пальцами. Брат меня, конечно, ненавидел, но я не боялся за свою безопасность и без проволочек перешел к существу вопроса:
– Слушай, я знаю, мне никогда не загладить вины за то, что я был никудышным братом, но тебе не обязательно стараться перещеголять меня в паршивости.