– А вот в «пышке» нет ничего плохого, – возразил Джетро. Его взгляд скользнул к моей груди, тут же вернувшись к глазам. Извинений я не услышала.
Разумеется, я не упустила случая его поддеть.
– Ты только что глядел на мою грудь, говоря «пышка»?
– Да, – кивнул Джетро. В его теплом взгляде читалась игривость.
– Почему ты это сделал?
– Потому что это слово точно передает, что у тебя есть по этой части. Точно так же как слово «умная» объясняет, что у тебя здесь, – он постучал пальцем по макушке, – а слово «красивая» описывает тебя целиком.
Я не сдержала широкой улыбки:
– Какой ты милый.
– Да. Но порой… – его взгляд снова опустился, на этот раз описав медленную дугу от моих туфель до медальона у меня на шее, согревая по пути каждый дюйм моего тела, пока наконец не встретился с моими глазами, – порой я бываю очень-очень плохим.
* * *
После ужина мы ехали к Джетро домой, наслаждаясь обществом друг друга, когда позвонила Марта.
Ее имя, высветившееся на экране, показалось мне ведром ледяной воды, вылитым на прекрасный вечер. Я смотрела на телефон и колебалась, ответить или нет.
– Что случилось?
Я поглядела на Джетро. Он явно что-то почувствовал и встревожился.
– А, это моя сестра, – я сбросила звонок. – Я с ней позже поговорю.
– Которая?
– Марта.
– Твой менеджер?
– Она самая. – Я с трудом сглотнула, соображая, когда рассказывать Джетро о нашем с Мартой споре в Лос-Анджелесе. С прошлого месяца мы с сестрой переписывались по электронке или обменивались сообщениями исключительно по деловым вопросам. Сейчас Марта звонила впервые после той встречи. Не успела я ничего решить, как она позвонила снова.
– Лучше ответь, – Джетро кивнул на телефон. – Вдруг что-то важное.
– Пока такого не бывало, – проворчала я, но ответила: – Алло?
– Сиенна, – сказала Марта в качестве приветствия с самой урезонивающей интонацией («Ну-ну, Сиенна, не пыли, успокойся»).
– Марта, – передразнила я ее интонацию. Сама «ну-ну, не пыли».
Сестрица такого явно не ожидала, потому что заговорила только через несколько секунд, а в продолжение паузы я расслышала, как она кашлянула и скрипнула креслом. Значит, она на работе. Даже с учетом разницы во времени Марта что-то припозднилась в офисе.
– Я звоню насчет сценария о Сокрушительнице и лондонской премьеры.
Я поморщилась, начисто забыв про премьеру. Уже во второй раз. Когда эта чертова премьера-то у нас? В августе?
– На какой стадии у тебя сценарий? Барнаби утром звонил, спрашивал, как продвигается.
Я сморщилась сильнее, потому что почти не думала о сценарии с тех пор, как меня отказались считать кандидаткой на эту роль.