Предложение не афишировать отношения ради его спокойствия уже готово было сорваться у меня с языка, когда Джетро проговорил:
– Ты боишься, что мое прошлое повредит твоему имиджу?
Я вздрогнула, похолодев, и торопливо возразила:
– Нет! Ничего подобного. Меня оно не смущает.
Джетро отобрал у меня руку и положил ее на руль.
– Ну, это пока. Меня неоднократно арестовывали, в моем досье множество фотографий. От моего прошлого за милю несет гнусью. Я неминуемо испорчу тебе имидж и карьеру.
У меня даже рот приоткрылся – такого я не ожидала.
– Не волнуйся ты о моем имидже!
Джетро промолчал, скрипнув зубами. Суставы пальцев, сжимавших руль, побелели.
Я уже хотела повторить, что мой имидж в данном случае вообще не важен, когда Джетро спросил:
– Насколько?
– Что?
– Насколько серьезным может быть ущерб? Ты можешь потерять и другие роли?
Я открыла рот, но оттуда не вылетело ни звука – я не хотела лгать. А правда заключалась в том, что я не знала ответа – как-то не думала на эту тему.
Джетро принял мое молчание за подтверждение и чертыхнулся.
– Джетро, – я потянулась к нему, но он отстранился. Уязвленная, я хотела повторить попытку, но мне вдруг показалось, что Джетро неприятны мои прикосновения.
Острая боль пронзила грудь. Легкие стали жесткими, разучившись сокращаться. Я не могла вздохнуть. Таким я его никогда не видела. На первом свидании в ресторане он, помнится, тоже разозлился, мучаясь бессильным гневом…
Но сейчас происходило нечто иное.
Вместе с яростью в Джетро бушевало что-то еще, огромное и мрачное. Он показался мне далеким, замкнутым, чужим. Возникло ощущение, что он распахнул между нами огромную пропасть.
Я попробовала еще раз, стараясь говорить спокойно, хотя сердце болезненно замирало от страха:
– Джетро, речь не о моем имидже. Меня никогда не заботило, что скажут люди.
– А карьера тебя заботила?
Не отвечая, я продолжала:
– Речь идет о твоей частной жизни, о твоем спокойствии!
На щеках Джетро играли желваки.
– Я отвезу тебя на озеро.
– Ты останешься со мной сегодня?
Он молча помотал головой.
Я сжала губы, чтобы не дрожал подбородок, но голос предательски изменил мне:
– Ты мне обещал. Ты обещал, что моя известность не обратит тебя в бегство. Ты сказал, что я могу тебе доверять.
– Сиенна, вопрос не о твоей славе, а о том, что мое прошлое может испортить твое будущее.
– Не делай этого. – Мне страшно хотелось снова потянуться к нему. Слезы отчаяния жгли глаза. – Останься со мной! Останься на ночь, мы все обсудим.
– Не сегодня, – услышала я. Джетро не взглянул на меня, и я не узнала его голос, ставший жестким и холодным, как гранит. – Мне нужно время.