Теперь мне мерзко что-либо от него утаивать.
- Что еще? – напряженным шепотом спрашивает Герман.
- Еще со мной говорила Диана, твоя бывшая, просила, чтобы я за деньги сливала ей информацию о тебе.
- Почему я узнаю об этом только сейчас?!
- Прости… - шепчу, прижимаясь губами к шее.
- Ра-я! Я хочу знать о тебе все! С кем общаешься, чем занимаешься и даже, бл@ть, о чем думаешь! У тебя не должно быть никаких секретов.
- Хорошо.
Минут пять мы молчим. Герман пытается взять себя в руки, а я, затихнув, вожу губами вдоль бешено бьющейся венке на шее. Постепенно его пульс приходит в норму, плечи расслабляются.
- Чем ты сегодня занималась? – интересуется он уже спокойнее.
- Я была в фитнес-центре. Ходила на йогу, потом мы с Полиной пошли в хамам, а затем искупались в бассейне.
- Что за Полина? – спрашивает требовательно. Чем вызывает у меня улыбку.
Я кайфую, когда он заботится обо мне. Когда следит, как я питаюсь, одеваюсь и даже, когда дает деньги. Все это я принимаю с огромной благодарностью.
- Я тебе о ней рассказывала, помнишь?
- Помню.
- Представляешь, она встречается с женатым мужчиной.
Герман какое-то время молчит, а затем принимается легкими движениями пальцев массировать мой затылок.
- И?
- В смысле, и?.. – хмыкаю ошарашенно, - у него семья и ребенок!
- Многие женатые мужики имеют отношения на стороне.
- Но это не правильно!
- Это нормально.
- Нормально?! – восклицаю я, - нормально разрушать чужую семью и делать несчастной другую женщину?
- Если всех все устраивает, то почему бы и нет?
Шокированно качаю головой и немного от него отстраняюсь.
- Я ее не осуждаю, но никогда не смогу этого понять. Это ужасно.
- Ко всему можно привыкнуть, если есть чувства, - проговаривает Герман уверенно перед тем, как накрыть мои губы поцелуем.
Сжимая мои плечи сильными руками, целует жадно, с немым отчаянием. Запихав язык в мой рот, даже шанса на ответные действия мне не дает. Вылизывает всю полость рта. Таранит до нехватки воздуха и боли в губах.
- Никто и никогда нас не разлучит, слышишь?
- Слышу… - тяну протяжно, когда, спустив лямки топа вниз, Герман собственнически сжимает мою грудь.
- Я тебя себе навсегда забрал.
Закинув голову назад, упираюсь макушкой в стекло.
Так хорошо. Боже, хорошо и телу и душе… сердце трепещет от счастья, каждая клеточка поет о любви.
Герман усиливает атаку. Тщательно выцеловывает мою шею, не переставая ласкать грудь.
- Гееер… я хочу тебя…
Стоило мне только произнести эти слова, у Греховцева словно крышу срывает. Рыкнув, сгребает меня с подоконника и бросает на кровать. Отпружинивший матрас подкидывает меня вверх, отчего я начинаю смеяться.