- Не прикасайся ко мне.
- Дайте пройти.
Тяжесть в руках достигает своего максимума, руки начинают дрожать, плечи наливаются свинцом.
- Тебе обязательно здесь идти? – цедит ее подруга, - обойди с другой стороны.
- А тебе сложно сделать шаг назад? – парирую я.
- А ты кто такая, чтобы я ради тебя шаг в сторону делала?
Курица безмозглая, вот ты кто.
Разворачиваюсь на 90 градусов и, толкая ее плечом, протискиваюсь между ней и ее подружкой.
- Фу-у-у, голодранка!
- Ната, отойди, вдруг у нее вши!
- Что она вообще делает в нашем Вузе?!
- Это уборщица, наверное…
- Охреневшая уборщица…
Меня оскорблениями уже давно не пронять. Поэтому, мечтая лишь о том, чтобы поскорее добраться до пункта назначения, я делаю еще один шаг и чувствую, как нога упирается в преграду. Теряю равновесие и лечу вперед.
Столкновение колен с бетонным полом выходит жестким. От боли темнеет в глазах. Методички рассыпаются колодой карт.
- Кривоногая!
- Убожество лесное!
Надо мной смеются и оскорбляют, а я думаю только об одном – как там моя подошва.
Оглянувшись, быстро осматриваю кроссовки и облегченно выдыхаю - кажется, пронесло.
Поднимаюсь на ноги и под дружный хохот начинаю собирать разлетевшиеся по всему холлу методички. Делаю это быстро, чтобы никто не успел специально наступить и испортить. Мне за них перед Лилией Андреевной головой отвечать.
Собираю стопку и намереваюсь уже покинуть толпу недоумков, как слышу:
- А эту кому оставила?
Чччерт… Действительно, одну не подняла. Она лежит, касаясь края черного кроссовка одного из студентов.
- Грех, откинь ее в сторону, - говорит, посмеиваясь, тощий блондин.
Я замираю. Фокусирую взгляд на книжице, намереваясь проследить траекторию ее полета. Но ничего не происходит. Она остается лежать у массивного черного кроссовка.
Пытаясь понять намерения его хозяина, я поднимаю взгляд и чувствую, как по телу проходит ледяной озноб.
Так на меня еще никто не смотрел.
Как на вылезшего из-под плинтуса таракана.
Ежусь, и быстро присев на корточки, забираю методическое пособие, пока этот Грех не передумал.
- Мышь, - слышу шипящий женский голос.
- Надо декану пожаловаться, что в наш Вуз уже бомжей пускать стали, - вторит ему чей-то писк.
Не поднимая более глаз, пробираюсь сквозь толпу вкусно пахнущих, но не очень приятных людей, и направляюсь к заветной двери. Толкаю ее коленом и захожу внутрь. Свалив ношу на ближайший стол, перевожу дух.
Вот, значит, какой он, этот Грех. Жуткий тип. Высокий и одет прилично, но от взгляда его мороз по коже.
Не понимаю восторга окружающих. Безымоциональный, с неживым взглядом. Как робот.