- Готова?
- Да, - беру свой рюкзачок, проверяю все ли на месте и иду на выход туда, где в дверном проеме стоит Герман.
Исподлобья смотрит, как я приближаюсь, а когда между нами остается не более метра, делает шаг вперед и заключает мое лицо в свои ладони.
Решительный взгляд в глаза, в котором читается предупреждение даже не думать сопротивляться, а следом жадный поцелуй.
Глубокий, с языком.
- Я не отказываюсь от своих слов, - отстранившись, проговаривает Герман и снова целует.
На этот раз неторопливо. Так, что ноги слабеют, а в груди начинают петь птицы.
- Идем, - пропускает меня вперед, закрывает дверь и берет мою руку в свою ладонь.
Я иду почти вслепую, в голове туманная дымка и абсолютное непонимание происходящего.
Мы теперь вместе? Мы пара? Или нет? Что тогда?
Пока он решает какие-то вопросы у стойки администрации, я смакую его вкус у себя во рту. Рассасываю его, как конфету и стараюсь растянуть удовольствие.
Следующие полчаса мы тратим на завтрак в местном кафе, а затем едем сразу в морг.
Все организационные вопросы Герман берет на себя, не разрешая мне ни договариваться о погребении, ни потратить ни копейки.
- У меня есть деньги! – доказываю я, доставая конверт из рюкзака, - я могу все сама оплатить.
Даже не ставя меня в известность, Греховцев оплатил все услуги своей картой.
- Оставь их себе.
- Их соседи собрали! Специально на похороны.
- Они тебе еще пригодятся.
Возмущенно пыхча, я усаживаюсь в машину. Следующий пункт по плану – ритуальная служба. Но и там, оставив меня выбирать цветы, он сам все оплачивает.
- Гера, - рычу предупреждающе, - хватить благотворительности!
- О’кей, - соглашается парень, - свои деньги потратишь на поминальный обед.
- На что?..
Какой обед? Ни о чем подобном я не думала. Скромные похороны и все.
- Ясно… - бормочет он.
Активирует экран своего телефона и начинает в нем что-то искать.
- Есть в вашей деревне общепит?
- Я не знаю… хотя, подожди, есть столовая. Я сейчас тете Люде позвоню!
В итоге все складывается как нельзя лучше. Соседка договаривается на счет поминального обеда, а все остальные вопросы решает Герман.
В гостиницу мы возвращаемся уже вечером, после ужина все в той же кафешке. Легкость из нашего общения испаряется в ту же секунду, как только мы остаемся наедине в нашем номере.
Воспоминания вчерашней ночи снова атакуют мою нервную систему. Меня буквально трясет от волнения, у Германа же вид абсолютно безмятежный.
Скинув куртку, а разваливается в кресле и вытягивает длинные ноги.
- Иди, - кивает в сторону душа, - я после тебя.
- Спасибо, - пищу тихо.