Рита замолчала.
— Звучит ужасно, — наконец призналась она. — Я не думала об этом…так.
— Рит, ну мы же не в средние века живем, блин. Есть же всякие новые технологии. Я, конечно, не в теме, но даже я что-то слышал про ЭКО, про суррогатных матерей…
— ЭКО мне не подойдет, я узнавала, а суррогатное материнство — это дико дорого.
— Проблемы, которые решаются деньгами, уже не проблемы, а расходы. Я так считаю. Ну и всегда можно усыновить кого-то, разве нет? Или тебе важно, чтобы прям из тебя вылез?
— Мне не важно, — грустно улыбнулась Рита, шмыгая носом. — Я просто хочу быть чьей-то мамой. Наверное, я и Арсику пыталась в каком-то смысле стать мамой. Но видишь, с женщинами иначе, а мужчинам важно, чтобы это был их ребенок.
— Каким мужчинам? — перебил ее Марк. — Имена, адреса, явки? И главное, почему тебя так волнуют эти левые, незнакомые нам мужчины? Если тебе интересно мое мнение, то для меня это непринципиально. Ребенок и ребенок, вот правда.
— Стоп, — прищурилась Рита. — Несовпадение показаний, дорогой товарищ юрист. Ты сам мне сказал в аэропорту, что хочешь детей именно от меня. Значит, тогда это было принципиально, а сейчас нет?
— Ну, — Марк выглядел смущенным. — Если честно, мне показалось, что эта фраза тебя впечатлит. Мне на самом деле не сильно важно, но я подумал, что тебе будет важно. И сказал так.
— Да уж, меня впечатлило, — пробормотала Рита. — Тут ты не ошибся.
— Короче, мне неважно, каким образом у нас появится ребенок, — твердо сказал Марк. — Пусть хоть реально аист притащит. Но мне важно, чтобы он был наш в том смысле, что мы вдвоем будем его растить. Понимаешь?
— Понимаю, — еле слышно сказала Рита, внутри которой точно развязался огромный болезненный узел, и от невыносимого облегчения хотелось одновременно и плакать, и смеяться.
Они столкнулись взглядами и вдруг смутились, точно два подростка. Стало очень тихо, только были слышны вдалеке крики двух девочек, сражавшихся за право первой залезть на качелю, и сосредоточенное сопение Арсюши, который копал так яростно, как будто искал нефть в отдельно взятой песочнице.
— Короче, — вдруг грубовато сказал Марк, притягивая Риту к себе. — Я еще раз, теперь уже последний, спрашиваю тебя, сумасшедшая женщина: ты за меня замуж выйдешь?
— А ты сомневаешься? — Рита вдруг наконец-то осознала, что Марк, живой и настоящий, сидит рядом. И что они помирились, а значит можно его трогать, целовать, дышать им… В общем, она сама не поняла, как оказалась у него на коленях и оплела руками шею.
— Рита, — зашипел Марк сквозь зубы, но сам так сжал ее ладонями, так жадно вдохнул ее запах, уткнувшись лицом в шею, что было ясно: он тоже в шаге от того, чтобы рухнуть в безумие. — Просто скажи «да», что ты тут устраиваешь…Ммм, черт, какая же ты…