– Ты, на хрен, слышишь только себя? – рявкаю, откровенно пугая ее.
Помню о сердце, но уже не могу остановиться. Загибаюсь.
– Просто уезжай, Кирилл! Уезжай! Пожалуйста… – дождь не дает увидеть, но я и так слышу, что она рыдает. – Вот… Вот зачем ты приехал? Я же тебе написала… Я просила… Я тебя обманула… Я спала с другим, ты меня слышишь? Слышишь?! – не прекращая кричать и плакать, лупит меня кулаками в грудь. Похрен. Внутри больнее. С такими чувствами я еще не сталкивался. Они меня убивают, но, мать вашу, как-то слишком уж медленно. Адская мука. – Ну что ты смотришь? Что ты смотришь? Я ужасная! Заплатил ты, а получил другой! Ты должен меня ненавидеть! Слышишь? Ненавидь меня! Ну что ты смотришь? Как ты смотришь? Ненавидь меня! Кирилл… Пожалуйста…
– Я тебя ненавижу, – высекаю каждый звук.
Горячо. Яростно. Отчаянно.
Любомирова вздрагивает, будто ей от этого больно. Возможно, задевает ее долбаное желание быть для всех хорошей? Со мной так получилось.
– Прекрасно… – шепчет и срывается. Скривившись, как ребенок, дрожит губами. Блядские чувства, мне ее, несмотря ни на что, хочется утешить. Едва держусь. И даже радуюсь, когда она шепчет: – Потому что я тебя… Я тебя тоже ненавижу… А ты никак этого не хотел понимать… Никак…
– Отлично… Теперь понял, – несколько слов потухшим охрипшим голосом, а выбивает весь воздух из легких. Судорожно и со скрипом глотаю новую, жизненно необходимую порцию кислорода. Это все, что я сейчас впускаю внутрь. И этого хватает, чтобы множить и взрывать адский котел эмоций. – Если ты меня так же сильно, как я тебя, вообще вопросов нет.
– Нет?
– Нет.
Я бы хотел отвернуться и не смотреть ей в глаза. Но я не мог. Сейчас, когда слова между нами притихли, но не потеряли силу, визуальный контакт ощущается еще более напряженным. Очевидно, я полный дебил, потому что чувствую, как связь между нами усиливается.
– Точка? – выдыхает Любомирова.
– Точка, – выдыхаю я.
И такая разруха с этим словом приходит, едва держусь на ногах.
– Варя, – окликает мужской голос, а у меня вдоль позвоночника ток бежит.
На глаза падает красная пелена. Слух затягивает сбитым писком.
Любомирова дергается. Вцепляется пальцами мне в плечи.
– Это он? – догадываюсь, конечно.
– Нет! Нет, не он! Не он! Не будь таким, как отец! Нет!!!
Отрываю ее руки от себя и бросаюсь в сторону темного силуэта. Боль, ревность, ярость, адреналин – все это взрывается внутри меня и вылетает наружу. Выкидывая руку, впечатываю кулак ублюдку в челюсть. Варя кричит. Но мне похрен. Умышленно принимаю ответный удар. Отшатываясь, резко втягиваю тяжелый воздух. Но мне не больно. Физически мне не больно. И это вызывает внутри меня еще большую злость.