Внезапно все резко оборвалось, когда он, откинувшись на спинку стула, снова заговорил, задавливая её аргументами.
–Между прочим, это по твоей вине я оказался втянут во все это, так что не упрямься, Лаврова, – произнес он совершенно обыденным тоном. Опять это его «Лаврова»!
Она несколько раз моргнула, приходя в себя.
–Тебя, кажется, никто об этом не просил!
Его взгляд снова потемнел от злости.
Боже мой, как же быстро у этого парня меняется настроение!
–Если бы ты оставалась в своей койке до утра, мне бы и не пришлось! – строго заявил он.
Ника несколько секунд раздумывала над тем, что сказать, и как ей лучше поступить. Как не печально признавать, но он прав.
–Ладно, мы будем давать показания вместе, так будет лучше, но при условии, что я сама буду говорить, а ты только соглашаться со мной!
Он снова посмотрел на неё так, будто она сказала какую-то глупость, но спорить не стал. А уже через пятнадцать минут вокруг них собралось несколько человек. Полина Александровна привела их охранника, разбудила заведующую по учебной части. За ними поспешил явиться на кухню и завхоз. Все были встревожены и обеспокоены. А самое главное, никто пока до конца не понимал, что происходит и по какому поводу. Взрослые пытались расспросить их с Семёном, но они так же молчали.
Ника внезапно осознала, что она опять прибывает в состоянии шока, только теперь ощущалось это как-то иначе. Всего каких-то полчаса назад на неё накатили все эмоции сразу, разорвавшись в её теле на миллион маленьких частиц. Затем её стошнило, она плакала, злилась, а после не осталось ничего. Одна пустота. И теперь уже не было слёз и не было страха. Всё это осталось там, на улице, но было что-то другое, новое. Нестерпимое чувство мести, с привкусом расплавленной меди на губах.
Она решила, что даст показания следователю, а затем поможет найти убийцу, и путь даже ради этого ей потребуется снова встретиться со Стасом лицом к лицу. Может, так даже будет лучше. Во всяком случае, ей удастся увидеть его реакцию, так сказать в «прямом эфире», в тот момент, когда она будет рассказывать о случившемся следователю.
Ещё через двадцать минут приехала машина капитана Понамарева, а за ним и Степан Львович появился на пороге школы. Директор оставался на ночь дома, а тут поступил звонок из полицейского участка, и ему срочно пришлось ехать в школу.
Ника ощутила жуткое волнение, когда капитан, переговорив с директором, направился к ним. Его глаза горели, как два ярких сапфира, а на голове заблестела все та же седина, в тот момент, когда он снял шляпу.