Ладонь мужчины, сжимающая ей рот, казалась такой холодной и крепкой словно камень. На долю секунды мужчина тоже замер, прижимая девушку к себе, а затем медленно убрал руку с её лица, продолжая удерживать пальцами второй руки её за шею чуть ниже затылка.
В помещении было темно, но это не мешало рассмотреть ему в её взгляде испуг, ошеломление, растерянность, граничащее с ярым ужасом принятия неизбежного.
Он медленно поднял указательный палец и прижал его к её губам, жестом приказывая молчать, в то время как по щеке девушки уже медленно катилась слезинка.
Её тело начало трясти, глаза в растерянности бегали, изучая лицо мужчины, которое было сейчас слишком близко к ней, губы словно чужие послушно сомкнулись, а от хорошего настроения не осталось и следа.
Сейчас её могло спасти только чудо. Но ведь чудес не бывает, верно?! В данный момент для неё вообще больше ничего не было. Только холод, страх и тишина.
Он склонил голову набок, изучая её лицо вблизи. Даже несколько раз успокаивающими движениями провел пальцами по голове. Только от этого тело девушки напряглось ещё больше. Создавалось впечатление, что он подобно кошке играл со своей мышкой, перед тем как съесть её.
–Тссс, Вероника! – нарочно играючи прошептал он, – Посмею напомнить вам, моя дорогая, что в этом помещении идеальная звукоизоляция. Если вам будет угодно, то можете кричать, только никто Вас не услышит…
С этими словами он оттолкнул её от себя вглубь комнаты, словно тряпичную куклу. Ника попятилась назад и едва не потеряла равновесие на своих каблуках, но сумела-таки устоять на ногах. Он щелкнул выключателем и в ту же секунду в комнате загорелся свет, ослепивший девушку.
Она ненадолго зажмурилась, прикрывая лицо руками, пока глаза привыкали к свету, а затем открыла их и поняла, что находится в помещении для особых спортивных тренировок. Кругом были только голые стены, в углу спортивные маты, аккуратно сложенные друг на друга, а прямо перед ней одинокий стул, напоминающий тот, что она видела там в подвале. Перед стулом, расправив плечи, стоял директор её школы, тот мужчина, которому она доверяла, которому доверяли её родители. Теперь не осталось сомнений. Акт завершился, занавес опущен, а перед ней сейчас предстал не просто злодей – играющий отрицательную роль в спектакле, а самый настоящий убийца, и теперь её личный «палач».
Он молчал и лишь жестом, как бы добродушно, указал на стул, предлагая присесть. И только теперь, словно по щелчку пальцев, Ника пришла в себя, вспоминая тот ужасный день, когда она нашла в подвале тела трех девушек и стул.