Облизнув пересохшие губы и сделав ещё один глубокий вдох, Ника старалась найти в себе смелости задать ещё один вопрос. Но почему-то с каждым его словом этой смелости становилось всё меньше, словно она как вода, вытекала сквозь пальцы. Словно она здесь и сейчас стояла в одном помещение с убийцей.
Боже, ровно на несколько секунд я даже поверила в это!!!
Эта роль ему так шла, словно он был рожден для неё. Рождён для того, чтобы убивать и приносить ужас.
Ника помотала головой, отгоняя от себя этот бред.
–Они хотят посадить невиновного,– начала она дрожащим голосом, но всеми силами стараясь сделать вид, что это от холода,– опекун Маши, я не думаю, что он причастен к пропаже девушки….
Семён снова криво ухмыльнулся, даже не поворачиваясь к ней лицом. За то время пока они молчали, он успел отойти от неё на безопасное расстояние и повернуться спиной. Ника не видела его лица, но могла поспорить, что он ухмыльнулся. Она слышала этот легкий смешок, вырвавшийся из него.
–И тебе теперь жаль какого-то мудака, который недоглядел за своим чадом,– он снова повернулся к ней лицом на последнем слове. Руки его были заткнуты в карманы штанов, а в белоснежных зубах была зажата тонкая веточка, которую он лениво смаковал языком.
–Не будь наивна! Они не могут оставить второе дело не раскрытым, им нужно кого-то посадить…
И тут вся злость и ненависть, которую Вероника старалась так тщательно в себе подавить, выплеснулась на него новой волной бушующих эмоций.
–Так пусть сажают того, кто действительно виновен! Пусть ищут настоящего преступника, а не назначают его!!!
Семён сделал шаг навстречу, снова уставившись на её халат, пояс которого уже успел немного ослабить свой узел, откровенно оголяя большую часть её ног. Но девушке, кажется, сейчас было совсем не до этого. Она с опаской смотрела на него, неотрывно наблюдая за его действиями, сжав кулаки.
Его глаза злобно сверкнули, а губы недовольно сомкнулись в прямую линию.
– Лаврова. Иди. Спать! – рыкнул он, даже не размыкая зубы, выделяя интонацией каждое слово.
Ника бросила на него не довольный взгляд, но впервые согласилась с его словами, мысленно понимая, говорить с ним дальше на эту тему нет смысла.
–Ты был уродом! Уродом и останешься!
***
–Кто мне напомнит, что гласит третий закон Ньютона? – спросила молодая учительница, поднимая глаза на класс.
В комнате повисла гробовая тишина, такая, что Ника могла с лёгкостью услышать биение сердца рядом сидящего Ромы.
–Можно я отвечу? – Ника подняла руку, но Полина Александровна даже не посмотрела в её сторону.
–Степанова Света, – вдруг произнесла она, – отвечайте.