Сейчас самый неподходящий момент для таких разговоров, но слова сами слетают с губ:
– Ты убивал когда-нибудь?
– Уверена, что готова услышать ответ?
– Так ведь нельзя, Ром.
– Это моя жизнь. Мой выбор. И я не заставляю тебя принимать это. Ты можешь уйти, пока ещё не поздно. И жить так, как для тебя правильно.
– Не нужно загонять меня в рамки, я ведь говорю о другом. Так не может продолжаться вечно.
– Я пока не готов это обсуждать.
– А я не готова слышать от тебя такие условия. Не готова каждый раз обнимать тебя и наталкиваться на пистолет за спиной.
– Тогда прогони меня. Давай. Пошли меня к черту. Прямо сейчас. Потому что это мой щит. И иначе точно не будет. Во всяком случае, не в ближайшее время.
Фраза выбивает остатки духа. И проникает на задворки сознания. Ноет внутри. Отдаваясь тупой, приглушенной болью.
Он хочет, чтобы я сама от него отвернулась, все для этого делает, бьет словами, намеренно отнимая возможность потом сказать ему, что у меня не было выбора. Наверное, инстинкт самосохранения должен кричать и вопить, побуждая послать Беркута к черту и просто уйти, никогда не возвращаясь даже мыслями к этому мужчине.
Но частичка моей души уже неизменно живет с ним. Никогда не думала, что можно привязаться к кому-то за такое короткое время. Я сама раскрылась перед ним. Сама преподнесла в ладошках своё трепещущее сердечко. И как с ним поступить – решать ему одному. Безжалостному бандиту, который ведёт свою жестокую игру, ни перед кем не отчитывается. И никогда ни перед кем не встанет на колени.
Если я захочу уйти, он примет это без сожалений, навсегда вычеркнув меня из своей судьбы. Полной опасности. Безжалостной. Такой, где полностью отсутствует сострадание, а цена человеческой жизни ничтожно мала.
– Значит, ты не готов говорить о будущем?
– Сегодня нет. Я бы, правда, хотел, но только не сейчас.
– И какое место ты готов мне отвести в череде своих дней?
– Яна, ты понимаешь, что именно мы обсуждаем? Я вообще не должен этого предлагать. А ты не должна соглашаться. Но я здесь. Меня к тебе как будто кто-то верёвкой тянет. И внутри становится пусто, стоит только допустить мысль, что дорога к тебе навсегда закроется. Яна, я сам не знаю теперь, что с этим делать.
Его взгляд медленно скользит по моему лицу, задерживаясь на губах. Зрачки расширяются, углубляется дыхание. Я знаю, о чем он думает сейчас. О той ночи. Последней нашей совместной ночи в отдаленном домике со сторожевыми псами. Самой яркой, острой и откровенной из тех, которые мы провели вместе. Он был так нежен тогда… так ненасытен. Его запах вновь окружает меня, и я могу коснуться его сама, нужно только руку протянуть. И мое тело внезапно ощущает дрожь, чувственное напряжение и тепло.