Развернул меня к себе.
— Не знаю какова твоя последняя капля этого жалкого мазохизма, судя по всему, тебя все устраивает. Роль жертвы тебе идеально подходит, наслаждайся. Но я не хочу, что в это впутывали меня или мою семью, — процедил он, продолжая болезненно сжимать мое плечо. — Исчезни.
— Я всего лишь… Про Грэйс…
— Замолчи сейчас же. Иначе я за себя не ручаюсь, — еле слышно произнес Торнхилл. Стало страшно. Он не бросал слов на ветер. Если грозился унизить, значит сделает.
— Спасибо за пиджак, — упрямо ответила ему шепотом. Подошла к брошенным на газоне вещам, подобрала и снова скрылась в раздевалке.
— Ну, так неинтересно, — наигранно вздохнул Оскар, и я услышала, что голоса одноклассников стали отдалятся. — Алекс, ты сегодня такой нудный.
— Отвали.
— Не даешь повеселиться.
Вскоре все стихло. Они наконец-то ушли.
Быстро переодевшись в свою одежду, я бережно подхватила пиджак Торнхилла, собираясь ему отдать при встрече. Или мне нужно постирать его? Он же ненавидит мой запах. Он меня всю ненавидит. Как и я его.
Размышляя во сколько обойдется химчистка при школе, я открыла дверь и вышла наружу. Вздрогнула, увидев ЕГО, стоящего возле двери. Торнхилл караулил, чтобы мне никто не помешал одеться?
— Эээ, я постираю…
Не успела договорить, как он молча вырвал свой пиджак из моих рук и быстрым размашистым шагом пошел прочь с поля.
Я растерянно посмотрела ему вслед, чувствуя, как тоскливо сжимается мое сердце. Так всегда, едва стоит подумать о НЕЙ.
— Прости, что я убила Грэйс… — тихо прошептала я, чувствуя, как все во мне надламывается окончательно, и долгожданные слезы появляются на глазах. — Прости…
ГЛАВА 4
ДИАНА
Много лет назад…
На Каймановых островах мы появилась при весьма печальных обстоятельствах. Мать никогда об этом не рассказывала, но я и сама помнила многое. Целый калейдоскоп воспоминаний.
Мне тогда лет пять было.
Помню, что где-то в глухой провинции России, нас преследовал в сумерках сильно пьяный мужчина. Мой отец. Душераздирающие крики, грохот, звон стекла… Мать выпрыгнула в окно со мной подмышкой. Пригнула меня к земле и сверху легла. Но я все равно слышала скрежет ножа по кирпичу над нашими головами. Он просто не мог дотянуться. Резался об осколки и покрывал нас благим матом. А когда все-таки в окно за нами полез, то мать дернула меня изо всех сил за руку, отчего я заорала, как сумасшедшая. И мы побежали. Босиком, в домашней одежде как были. Дальше как в тумане. Бег, ходьба, бег, ходьба. Сменяющиеся машины, попутки, автостоп. Фуры, автобусы с сердобольными водителями.