— Я знаю — это ты, дрянь. Не впервые тебя в воровстве обвиняют. Ты и в дом этот воровкой вошла. Ничто тебя не исправит! Признайся сейчас! Я знаю, что это ты! У меня есть доказательства!
— Мама! — Алекс, кажется, был в шоке от происходящего. Вбежал в комнату на крики, оглядел нашу шеренгу. — Что ты делаешь?! Перестань!
— В нашем доме воры! Точнее, воровка!
— Лора успокойся, — холодно перебил супругу мистер Торнхилл. Подошел ко мне.
От его пронизывающего взгляда мне сделалось не по себе. С тех самых пор, как он прогнал меня из своей комнаты, мы с ним сильно отдалились друг от друга. И я даже испытывала облегчение. Потому что его взгляды, что он порой бросал на меня, мне не нравились. Были отталкивающими. Казалось, он чего-то терпеливо ждал.
— Ди, ты брала украшения? — он тяжело посмотрел на меня.
— Нет, мистер Торнхилл, — язык еле шевелился.
Атмосфера стояла в комнате неприятная. Грэйс застыла каменным изваянием у двери, Алекс смотрел широко раскрытыми глазами. Вся гостиная погрузилась в молчание. Рядом со мной стояла прямая, как палка, моя мать.
— Спрошу еще раз, Ди. Подумай хорошенько, прежде, чем ответить. Ты брала украшения?
— Нет, мистер Торнхилл. — Мой голос упал до еле различимого шепота.
Почему-то сделалось страшно как никогда. В кончиках пальцев неприятно покалывало, по коже поползли мурашки.
— Ты обманула меня. Разве я этого заслуживаю? — вкрадчиво произнес он.
— Но я…
В эту секунду он водрузил на стол пакет. Наверное, тот самый, что собрала в дорогу Грэйс. Я даже его не проверила.
В голове стрельнула ужасающая мысль — а вдруг она меня опять подставила? Что, если все ее слезы были игрой?
Но нет. Она стояла, белая как полотно. В тон своему льняному платью до пят. Застывшие глаза прикрылись на мгновение, она пошатнулась.
— Это не мое.
— А чье тогда? Тут девичьи вещи. А еще деньги. Драгоценности. Девочек в доме всего две. Или это Грэйс украла или ты.
На этих словах девушка была готова вот-вот грохнуться в обморок. В глазах стояли слезы. Если они узнают, что она собралась бежать, то ее запрут дома. Ее уже запирали однажды. А там и живот покажется…
«Родители отправят меня на аборт, чтобы избежать скандала».
Мне было очень ее жаль. А я еще я не очень знала как лучше. Ведь мне было всего двенадцать. Родители в таком возрасте очень часто кажутся врагами.
— Грэйс, это твои вещи? Вот, кажется, это твоя кофта. Что тут еще…
— Это мое, — тихо ответила она.
— И что это значит?
— Папа… я… — ее взгляд заметался. — Пожалуйста, не нужно…
— Что ты собиралась с этим делать? — его голос не предвещал ничего хорошего.