Кирилл воспользовался моментом и отлучился купить газету у разносчика. Шуре показалось, что мужчины договорились об этом заранее, и она почувствовала неловкость.
— Александра Сергеевна, — голос Кузнецова был строг и торжественен, — я хотел бы извиниться перед вами за свое недопустимое поведение. Мне стыдно об этом говорить, и если позволите, я не буду освежать ни в своей, ни в вашей памяти то происшествие, о котором сам не могу думать без содрогания. Я вёл себя как варвар и в свое оправдание могу сказать лишь, что даже тогда я был сражен вашей красотой.
Она замотала головой:
— Андрей Николаевич, прошу вас, не надо! Вы не должны судить себя слишком строго — я сама дала повод к такому вашему поведению и сожалею об этом. Будет лучше, если мы сделаем вид, что той встречи вовсе не было.
Он чуть наклонил голову:
— Я буду счастлив, если вы простите меня, Александра Сергеевна!
Вернулся с газетой Кирилл, и они не меньше часа гуляли по зеленым аллеям. Брат и Кузнецов то и дело раскланивались с кем-то из знакомых. А Шура просто наслаждалась и ярким солнышком, и пением птиц, и легким ветерком с реки.
Вечером тетушка замучила их расспросами. Каков Андрей Николаевич был в разговоре? Говорил ли что-нибудь о намерении открыть тут магазин? И видел ли их кто из знакомых в компании Кузнецова?
— Такое знакомство тебе, Кирюша, очень бы на пользу пошло. Пока вы катались, я к Далмацким на чай сходила. Очень они хорошо об Андрее Николаевиче отзываются. Правда, сами они тоже только на маскараде с ним познакомились, но знают его друзей. И батюшку его тоже знали. Кузнецов большими капиталами заправляет. А сейчас, поговаривают, и вовсе промышленником стать думает. Между прочим, он у самого губернатора на обеде был. А это много значит.
Шура слушала тетушку с большим интересом, а Кирилл — со скучающим видом. Он понимал, куда клонит тетушка, но предпочитал делать вид, что не понимает. Работать он не любил и еще надеялся поправить свое финансовое положение выгодной женитьбой.
— Далмацкая мне по секрету сказала, что, не задумываясь, отдала бы за Кузнецова свою Софи.
Кирилл хмыкнул:
— Так за чем же дело стало? Ах, понимаю — к Кузнецову уже выстроилась очередь из невест. Он может позволить себе выбирать.
Таисия Павловна хихикнула:
— Да если бы так! Тут дело хуже — он помолвлен! Невеста — англичанка, и папаша у нее, как сказала Далмацкая, заводами и фабриками там владеет. От такой ему отказываться не резон.
А вот это слушать Шуре почему-то было неприятно. Они будто обвинили Андрея Николаевича в корысти. А может, он вовсе и не по расчету женится, а по любви. Бывает же и так. Она надеялась, что бывает.